— Куда прыгнули-то? — спросила Цсофика. — В какую сторону, к Челябинску вашему?
— Не важно, — сказал я и захлопнул люк.
И вовремя — батя снова заворчал в браслете, мол, где шляешься, кони голодают. С трудом задвинул обратно шкаф, вернулся, покормил коняг — запихнул контейнеры в пневмотрубу, открыл заслонку, и светящиеся огоньки вылетели в туннелизатор и начали медленно засасываться в воронку запряжённой тройки.
Получена премия: 2 трудочаса
Накоплено трудочасов: 192,85
— Чего, они на хвосте? — спросил я.
— Были два всплеска через секунду после погружения, да! — отозвался Арсен. — Но, возможно, просто табун диких коньков, они там водятся.
— А картошечка ещё осталась? — спросил я, подойдя к буржуйке. — Очень уж понравилась.
— А? — рассеянно спросил батя. — Не, всё съели.
— Странно, вроде бы много было.
Батя насторожился, а я прикусил язык, который прямо-таки чесался.
— Было и съели, чего непонятного! — проворчал батя. — Завари вон сухпай.
После сухпая язык чесаться продолжил. Будь я поумнее — заткнулся бы, чтобы не вызывать лишних подозрений, но опыта тогда не хватало.
— Батя, вот смотри, а если вот, скажем… основной спасательный челнок? Он точно в подпространстве отсоединится? Я так понимаю, левая упряжка должна отстыковаться и подхватить, а ты проверял?
— Зачем тебе? Не надо ничего отсоединять! Нормально, сейчас долетим, вынырнем, — он потянулся и пошёл в спальню. — В общем, я прикорну на часа три, а то уже браслет разрывается. Арсен, ты — за главного.
— Есть, кэп! — кивнул Арсен.
У Арсена была фамилия Винникубов, родился на полу-обитаемой планете Миасс, а мать была родом с далекой планеты Кавказ — красивой, гористой, очень разнообразной по языку и с интересной реликтовой фауной. В роду со стороны отца были нигерийские беженцы, новгородцы и таймырцы — словом, кто только не был, настоящая дружба народов. Арсену тогда было двадцать восемь, но выглядел он всегда, сколько помню, на полтинник. Коренастый, длинноволосый, с кудрявой черной бородой. Он достался бате вместе с «Молотовым» и служил на корабле еще с прошлым экипажем, который в полном составе загремел в имперскую каторгу, попавшись на контрабанде редкоземельных на одной из лун.
Арсену тогда вдвоем с роботом удалось вывести корабль в нейтральные системы, за что его повысили сразу на четыре разряда, а робота перевели работать во флот.
Оставаясь за главного, он любил покомандовать. Но делал это весьма своеобразно, даже как-то неуклюже. Вот и сейчас он медленно повернулся ко мне и хитро прищурился.
— Ну что, расквитаться мне с тобой за прошлый раз, или пожалеть?
— Ч-чего⁇
Он медленно пошёл в мою сторону, засучивая рукава.
Глава 5
Азартные игры в рабочее время
Я помню, как увидел Арсена в первый раз — мне тогда было четырнадцать лет. Я уже закончил среднюю школу и поступил в «бурсу», как её называли — в училище юнг.
Именно в тот год мама бросила нас и сбежала куда-то в Империю.
Батя переживал, сильно, собственно, как и я. Он всё ещё служил в Третьем Дефлюцинатном Флоте, сидел на достаточно низкой ставке для своего возраста и опыта — всего-то «капитан шестого разряда». Да и грузовичок всё больше простаивал без дела. Нет, лезть в бутылку он бы и не подумал — не того воспитания и закалки. Да и община и многочисленные родственники исправно помогали нам — что с психологической поддержкой, что с трудочасами и бытовыми делами.
Но батю манили звёзды. Возвращаясь домой после учёбы, я прямо видел, что с ним что-то происходит.
— Куда-то умахал вчера вечером с Ильичом, вроде как в Иммигрантский, — ответила бабуля однажды, когда я спросил, где пропадает отец.
Информация эта сильно заинтриговала. Районный Союз Иммигрантских Автономий, распологавшийся на отдельном континенте в северном полушарии — место достаточно разношёрстное. Туда селили всех беженцев, которые прилетали в наши края целыми пассажирскими «ковчегами». Сотни районов, в каждом из которых свой язык, своя архитектура и культура. Люди нашего круга общения катались туда разве что на культурные экскурсии. Вернулся он на флаере тогда поздно вечером — заметно повеселевший и загадочный.