- «Контрабас», Маричка, на нашем сленге означает «контрабанда»! - посвятил журналистку в тайны профессиональной терминологии Загорулько. Он прекрасно понял, что имел в виду командир погранотряда, но решил не выяснять отношения при свидетеле. Тем более - при журналистке. Еще «разнесет» потом по всей Украине!
- А что, сегодня этот «контрабас», какой то, особенный? - поинтересовалась Западалко у Калайтанова.
- Понимаете, Маричка... - начал было отвечать командир погранотряда.
- Понимаете, Маричка, - снова «влез» в разговор Загорулько, бесцеремонно обрывая Калайтанова, - проводимые нами оперативные мероприятия дали возможность «вычислить» объем, место и время контрабанды! Так вот... Объем оказался не маленьким... По нашим данным около сорока тон дизтоплива. Для решения этих вопросов «контрабандисты» подключили сообщников на сопредельной стороне! - войдя в роль, Загорулько вел рассказ так, как будто сегодня намечался вооруженный прорыв на границе. - В виду особой наглости этой «перекидки» я решил с самого начала взять под свой контроль подготовку этой операции. Подполковник Калайтанов все рекомендации исполнил в точности. - Загорулько с ехидцей посмотрел на подчиненного. Тот промолчал, понимая, что уточнять приоритеты сейчас не время. - И сейчас господин подполковник доложит мне оперативную обстановку на этот момент на данном участке! Пора начинать работать! А то, что-то мы «заболтались»! - подытожил проверяющий так, словно причина «болтовни» была не в нем, а в окружающих.
- Ну, что ж! Работать, так работать! - задумчиво сказал Калайтанов. Игра Загорулька стала для него ясная, «как божий день». « - На моих плечах захотел «въехать в рай»... Хорошо... Мне тоже надо «красиво» все довести до конца... А там с «лаврами»» разберемся!» - подумал он, а в голос, обращаясь ко всем, произнес, указывая рукой на стоящий в стороне УАЗик. - Прошу к моей машине!
Водитель «уазика», заметив направляющуюся в его сторону толпу офицеров, решил «от греха по дальше», выскочить с машины и спрятаться за грузовиком, что привез на КП солдат. Своего командира он не боялся. Все что от него зависело, он исполнял в надлежащем виде и в срок. А вот от киевского начальства можно было ожидать чего угодно. Тем более, что он был наслышан о крутости нрава полковника Загорулько. Поэтому решил лишний раз «не отсвечивать». Надо будет - позовут.
Калайтанов первым подошел к своему автомобилю. Открыв дверцу, он вынул с полевой сумки карандаш и достал с «бардачка» сложенную в четверо мелкомасштабную карту приграничного района. Разложил ее на капоте уазика. Карта была усыпана специальными значками, стрелочками и надписями. В это время оператор вынул с кофра камеру и начал снимать происходящее. Маричка пальцем направляла его на планы, которые тот должен был запечатлеть. Увидев неодобрительный взгляд Калайтанова, она произнесла, виновато улыбаясь:
- Господин подполковник, вы уж простите! Но это моя работа! - журналист начала догадываться, кто и что из себя здесь представляет. И уже симпатизировала Калайтанову. Как профессионал профессионалу, разумеется.
- Ничего, Маричка, ничего! Все правильно! Снимайте все, что считаете нужным! - подходя к капоту «уазика» и расталкивая корпусом подчиненных, вмешался в разговор Загорулько. Он играл на публику, зная, что отснятые журналистами кадры могут попасть в репортаж. - Ну, что ж, панэ подполковник, показывайте, что у нас сейчас происходит!