- Приказ на отстранение меня от руководства операции, и мое поступление под ваше начало! - чеканя каждое слово, объяснил командир погранотряда.
- Зачем это? - неуверенно спросил Загорулько. - А затем, - ответил Калайтанов, стуча указательным пальцем по чистому листу бумаги, - что сим приказом вы подтвердите свою юридическую ответственность за все распоряжения, которые будут исходить от вас с этого времени! - командир зло оскалился. -И, конечно, подтвердите свое законное право на все награды за удачное задержание. Все «призы» достанутся только вам! Только вам одному! Представляете! - Калайтанов, отбросив всякое благоразумие, уже в «открытую», издевался над Загорулько.
Это заметили все. Но Сидоров с Митяевым попытались сделать вид, что ничего особенного не происходит. Даже Маричка, не смотря на свою журналистскую «толстошкурость», и та отвернулась в сторону. И только оператор, отойдя подальше в сторону, продолжал видеосъемку.
- Только есть один малюсенький ньюансик... - почти шепотом сказал Калайтанов, наклоняясь к проверяющему. - А вдруг что то несрастется»?
- Что несрастется? - испугано спросил Загорулько, отпрянув назад.
- Да мало ли что! - развел в сторону руки подполковник. - Все что угодно! Это же граница! - Калайтанов поднял вверх указательный палец. - Ну, не переедут назад сегодня! Или сегодня переедут - но в другом месте! Или... Ну не знаю...Это же «контрабанда»! Ты же в курсе, полковник, что такое «контрабанда?! - Калайтанов стукнул по капоту ладошкой так, что все вздрогнули: - Короче! Или вы пишете приказ, или...
- Что «или», что» или»?! Ты что меня пугаешь?! - перебивая подполковника, заорал Загорулько. Он пришел в себя, и злость, распиравшая его, выплеснулась на собеседника.
- Или, полковник, вы садите в «Тойоту» своих прихвостней, туда же помещайте журналистов, садитесь к ним сами - и у........те от сюда на х.....! - ответил ему Калайтанов.
Загорулько открыл рот от неожиданности. Он не мог сообразить, что ему делать! Его первый раз в жизни «послали»! Вернее «посылали», наверное, и раньше, но боясь его, делали это тихо и незаметно! А сейчас - первый раз «послали» в «открытую», смотря прямо в глаза!
На секунду он потерял дар речи. Затем, приходя в себя, тряхнул головой. Взял авторучку с листа бумаги, и на нем же каллиграфическим почерком написал: «ПРИКАЗ». Затем, посмотрев на Калайтанова, сказал:
- Жаль мне тебя, подполковник... Столько прослужить - а пенсии тебе уже не видать... Это я тебе обещаю! Нет, не обещаю! Я тебе клянусь в этом! Уйдешь «на гражданку» с «волчьим билетом»... Даже в охрану не возьмут... - и делано вздохнув, добавил: - А ведь могли бы такие дела проворачивать!
- Я на службе! - ответил ему Калайтанов. - Мне некогда «дела проворачивать»! А ты, «воротила», смотри пупок не надорви!
- Ну-ну... - буркнул себе под нос Загорулько и принялся за написание приказа. Калайтанов отошел в сторону и подкурил сигарету.
- Ты что все это время снимал? - услышал он вопрос Марички к оператору.