– Это вы меня попросили, мистер Ванрайан. А не наоборот.
– Ты согласилась.
Она скрестила руки на груди и выпустила долго копившийся гнев.
– Я пошла на это, потому что у меня нет выбора. Ваши решения напрямую повлияли на мою жизнь, и я стараюсь не отставать. Я ненавижу лгать, и актриса из меня никудышная.
– Что ты хочешь сказать?
– Если вы хотя бы не попытаетесь быть вежливым или, по крайней мере, вести себя как порядочный человек, ничего не получится. Я не могу так быстро выключить свои эмоции.
Я с досадой откинул рукой челку.
– Что вы от меня хотите, мисс Эллиотт?
– Неужели нам нельзя хотя бы попробовать поладить? Нам наверняка удастся отыскать что-то общее и начать разговор без этих ваших завуалированных оскорблений и напускного высокомерия.
Улыбка тронула мои губы. Я еще раз увидел в мисс Эллиотт стержень.
– Приношу свои извинения. Постараюсь исправиться. Есть ли что-то еще, что вам не нравится, раз уж мы решили поговорить начистоту?
Она молчала и теребила пальцами свою уродливую рубашку.
– Ну же, руби!
– Я не хочу, чтобы вы… гм-м… шлялись, пока мы… пока мы делаем вид, что мы вместе.
– Чтобы я шлялся?
Она отвела глаза.
– Не спали с другими женщинами. Хочу избежать такого унижения.
– Хочешь сказать, что я не могу никого трахнуть?
Ее щеки стали такими пунцовыми, что я испугался, как бы она не взорвалась. Однако она расправила плечи и посмотрела прямо на меня.
– Да.
Для меня это звучало чересчур нелепо.
– Я могу трахать кого угодно!
– Нет!
– Ни хрена, – подчеркнул я последнее слово.
– Нет.
– Хочешь, чтобы я все это время соблюдал целибат? – с недоверием спросил я.
– Я это сделаю, поэтому и ожидаю того же от вас.
Я фыркнул.
– Сомневаюсь, что для тебя это что-то новое.
Она всплеснула руками.
– Вот именно. Хотите трахаться… Тогда отвалите, Ванрайан.
Она схватила пальто и бросилась к двери, а я молча смотрел на ее удаляющуюся фигуру.
Какой же я идиот! Я погнался за ней – во второй раз.
– Кэтрин! – Я выставил руку, не позволив ей открыть дверь. – Извини. Мое замечание было неуместным.
Она обернулась. В ее глазах блестели слезы.
– Да, неуместным. Как и многое из того, что вы произносите.
– Извини, – повторил я. – В отношении тебя это происходит почти инстинктивно.
– Мне от этого не легче.
– Знаю, – согласился я и сменил тактику. – Я не буду.
– Не будешь чего?
– Не буду никого трахать. Я исполню твое желание. – Я всем весом навалился на дверь, ведь если бы она ушла, это было бы реально хреново. – А еще я постараюсь не вести себя как осел.
– Не уверена, что ты в силах изменить твою сущность, но удачи в попытках, – пробормотала она.
Я расслабился: кризиса удалось избежать.
– Я отвезу тебя домой.
Она покачала головой, и я бросил на нее свирепый взгляд.
– Кэтрин, мы договорились, что я перестану вести себя как осел. Я отвезу тебя домой. Завтра нас ждет чертовски долгий день.
– Ладно.
Я схватил пальто и открыл ей дверь, зная, что моя жизнь вот-вот изменится самым непредсказуемым образом.
Оставалось надеяться, что оно того стоило.
9
Ричард
Если не считать нерешительных указаний Кэтрин, поездка прошла в тишине. Чем больше мы отдалялись от моего района, тем мрачнее становилось у меня на душе. Когда мы подъехали к обветшалому дому, я повернулся к Кэтрин.
– Это твой дом?
Она покачала головой.
– Нет. Я снимаю в нем квартиру.
Я остановил автомобиль на парковке и отстегнул ремень безопасности.
– Покажи.
Дважды щелкнув брелоком, я последовал за ней по неровной дорожке. Я надеялся, что к моему возвращению покрышки все еще будут на месте и что автомобиль не угонят.
Я не пытался скрыть своего разочарования, когда осматривал то, что принято называть квартирой-студией. Для меня это была уродливая свалка. Единственными предметами мебели здесь были диван, старый стул и письменный стол, он же и обеденный. Короткая столешница, плита и небольшой холодильник изображали кухню. У стены громоздилось полдюжины коробок. На штанге для вешалок висели непритязательные костюмы и блузки, которые носила Кэтрин.
Я подошел к единственной двери в квартире и распахнул ее. В крошечной ванной был такой маленький душ, что лично я ни за что не смог бы им воспользоваться. Я закрыл дверь и повернулся к Кэтрин. Она с тревогой наблюдала за мной.
Я уже ничего не понимал. Просто шагнул и встал, возвышаясь над ней.
– У тебя есть проблема, о которой мне следует знать?