Моя кожа загорелась, как провод под напряжением, а сердце наполнилось отчаянным гулом. Он прорвался сквозь мою грудь, чтобы вернуться к нему. Его грехи больше не регистрировались. Его предательство было забыто на долю мгновения. Мне хотелось подбежать к нему и броситься в его объятия. Как я делал каждый раз, когда он приезжал ко мне в другой город, страну.
За исключением Абу-Даби.
Мое сердце треснуло еще на дюйм. Мои ноги оставались неподвижными.
Он встал, затем провел рукой по галстуку, глядя на меня тем взглядом, который мог осветить меня или уничтожить. Он имел надо мной такую власть. Знал ли он это?
Что-то глубокое мелькнуло в его глазах, но оно сменилось холодным стальным взглядом. Маска.
Я люблю тебя , мне хотелось кричать. Ты сделал мне больно , хотелось кричать. Ты обещал не разбивать мне сердце.
Ни одно из этих слов не прозвучало. Вместо этого я стоял неподвижно, пока мое сердце грохотало, а дыра в груди становилась все больше и больше. Не было достаточно большого пластыря, чтобы перевязать эту рану.
"Осень." Он направился к маленькому мини-бару. Его движения были плавными и уверенными, когда он наполнял свой стакан. — Хотите чего-нибудь выпить?
«Нет», — прохрипела я, когда мое сердце снова начало трескаться. Я не знал, чего я ожидал. Возможно, извинения. Возможно, какое-то сожаление. Что-нибудь . Но не это неловкое молчание и холодное отношение. "Нет, спасибо."
— Всегда чертовски корректно, — пробормотал он. — За исключением того случая, когда ты сунул мне счет за отель.
Он допил свой напиток, затем налил себе еще.
Он пил, потому что скучал по мне ? Это была глупая мысль. Надежда, мелькнувшая в моей груди при такой возможности, была еще тупее.
— Ты можешь себе это позволить, — пробормотал я себе под нос.
— А откуда ты знаешь?
«Дикая догадка», — сухо парировал я, наблюдая за его широкими плечами и напряженной спиной.
Он не удосужился посмотреть в мою сторону и едва удостоил меня взглядом, проходя мимо меня по пути обратно к своему креслу, в воздухе витал аромат сандалового дерева и специй. Мои легкие сжимались с каждым вздохом, когда я смотрел, как он расстегнул куртку и снова сел.
Его глаза вернулись ко мне. Нечитабельно.
Именно тогда я это услышал. Смыв в туалете. Проточная вода. Мой язык скользнул по нижней губе, и я посмотрел в сторону шума. Должно быть, это была ванная.
"Почему ты здесь?" Холодный голос Алессио вернул мое внимание к нему.
— Мне есть что сказать тебе, — пробормотал я.
Его серые глаза остановились на мне. Раньше я думал о них как о расплавленном серебре. Но теперь они были холодно-серыми. Моя грудь вздымалась, а сердце сжималось.
«Я не хочу слышать, что бы вы ни сказали», — холодно ответил он.
Нож в сердце должен ранить меньше, чем этот. Я был напуган. Я хотела, чтобы он был в моей жизни ради этого ребенка. Наш малыш достоин лучшего. И все же в тот момент я не был так уверен, что было лучше.
«Мы встречались два месяца», — прохрипел я. — Минимум, что вы можете мне дать, — это две минуты.
«Мы не встречались», — ответил он таким холодным тоном, что у меня по костному мозгу пробежал мороз. «Это было чертовски. Я трахал тебя. Несмотря на мое здравомыслие, я не смог устоять перед хорошим трахом. Это все, что когда-либо было».
Боль, острая и всепоглощающая, схватила меня за горло. Я должен был развернуться, прямо здесь и сейчас. Мне следовало дать ему пощечину и пойти своей дорогой. Я этого не сделал. Отчаяние и надежда лишили меня гордости.
— Это важно, — я подавился икотой. — Ч-что я должен тебе сказать… это важно.
Мы уставились друг на друга. Его лицо было все тем же, красивым и завораживающим, но в его взгляде еще сохранялась смертельная безжалостность. Внезапно я больше не чувствовал тепла. Что-то глубоко в его глазах заморозило мою душу и сердце.
«Расскажи тому, кого это волнует».
Еще одна трещина в моем сердце. За исключением того, что этот разделил его на две части.
Ледяной тон. Жесткий взгляд. Простые слова. И все же они нанесли глубокий удар. Они порезали меня. Сломал меня. Мои колени дрожали, и я боялся, что они меня не удержат. Такого сценария я не ожидал. Эта дыра в моей груди расширялась до тех пор, пока я не испугался, что она проглотит меня, и я утону в этой боли.
— Что-нибудь из этого было на самом деле? Я прохрипел, горло горело.
Его челюсть напряглась.
Дверь в ванную открылась, и я получил ответ. Вышла женщина. Маленькая ночная сорочка. Длинные светлые волосы. Неряшливый. Такие, какие бывают после того, как тебя основательно трахнули.
Моё сердце обратилось в пепел. Как будто его вырвали из моей груди и порезали лезвием.