Кол взвизгнул от возбуждения и начал расплескивать воду ручками и ножками.
"Тогда ладно." Алессио улыбнулся, и я загипнотизированно уставился на его лицо. Я никогда не видел его таким расслабленным. Счастливый. «Мы построим тебе лучший самолет-кровать, который есть у любого мальчика в этом городе».
Мы посидели так еще некоторое время, никто из нас не разговаривал, а Кол продолжал болтать детским лепетом. Это был идеальный семейный момент, и все чувства, которые я так глубоко спрятал внутри себя, начали вырваться на свободу.
Крылья затрепетали. Любовь, которую я убедил себя, что не чувствую, прорвалась. Но я не смогла его простить. Те слова, которые он плюнул в меня, глубоко ранили.
— Ладно, приятель, — начал я, поднимаясь в полный рост. «Пришло время выходить».
Алессио быстро поднялся. «Позволь мне», — предложил он и вытащил Кола из воды, не обращая внимания на то, что вода капала на его дорогой костюм.
Вместе мы вытерли его, а затем одели в пижаму, усеянную маленькими самолетиками и поездами. После этого мы вместе прочитали ему рассказ. С каждой проходящей страницей Кол требовал, чтобы Алессио прочитал еще одну страницу.
«Так легко быть пониженным в должности из-за твоего сына», — с иронией подумала я про себя.
Глаза Кола отяжелели от сна.
— Хорошо, последняя страница, — тихо прошептала я Алессио. Его глаза опустились на Кола, и на мгновение мне показалось, что я увидел в его взгляде блеск гордости.
Гордость и любовь. Такой, который заставил бы тебя пожертвовать миром ради ребенка.
У меня перехватило дыхание, и я замерла в ожидании. Для чего, я не знал.
Алессио наконец встретил мой взгляд. Что-то грубое и уязвимое сверкнуло в его глазах. Взгляд в его взгляде больше не обжигал, но цеплялся и держался.
Он наклонился над маленьким телом нашего сына и нежно потянул меня за затылок.
Нежный поцелуй. Тяжелое сердце. Темное, как одержимость грехом.
— Я никогда не отпущу тебя. Простое утверждение, окутанное множеством сложностей.
Он ушел в спешке, оставив меня безмолвным и смотрящим ему вслед. Было ли мне больно, что он покинул мою первую ночь? Он настоял, чтобы мы пришли сегодня вечером. Сразу. Никакого побега.
Что. . Ебать. Всегда!
Глава 28
Алессио
Т
Пока я шел по проходу магазина, на заднем плане тихо играла музыка. У меня было двое мужчин, которые следили за пентхаусом, чтобы убедиться, что Отэм и Кол в безопасности. И что она не ушла. Мне пришлось их оставить — чтобы получить немного места и, что более важно, получить все необходимое для моего сына.
Наш сын.
Рикардо настоял на том, чтобы пойти с ним.
«Вы знаете, что один из мужчин мог это сделать», — проворчал он.
Мне было все равно. Кол был моим, и я получу то, что нам нужно.
С телефоном в одной руке и открытым приложением я добавлял товары в свою онлайн-корзину и в то же время толкал тележку к проходу. Можно с уверенностью сказать: я ни разу в своей чертовой жизни не толкал тележку с покупками по проходу магазина.
— Так она останется на этот раз? Рикардо не отказался от этой темы. Он мог быть таким настойчивым ублюдком.
— Если ты скажешь, что я тебе так сказал, я вырублю тебя этим чертовым автокреслом, — проворчал я.
Четыре года назад он покинул мой таунхаус как раз в тот момент, когда появилась Отем. У меня был план освободить ее. Он не согласился. Он думал, что нам следует освободить моего отца. Я был готов убить своего отца, но это подвергло бы Отэм еще большей опасности. Его соратники последуют за ним. Мы бы поставили ее посреди всего этого.
Однажды мой отец без колебаний послал кого-нибудь за ней. Если бы я удержала ее, он бы не остановился.
— Я не собирался этого говорить, — сухо сказал он. "Ты только что сделал."
К этому моменту тележка была полна. Автокресла, детские ворота, защитные чехлы для сосудов, одежда, игрушки и многое другое. И в то же время я продолжал нажимать кнопку «Купить» в поисках вещей, которые мне понадобятся, чтобы построить моему сыну кровать, как я и обещал.
«Я никогда тебе не говорил, в тот день я оставался возле твоего дома», — начал он. Не нужно было спрашивать, какой день. Когда он вернулся, в этом таунхаусе не было ни одной неповрежденной вещи. Блондинка выбежала через заднюю дверь. Ей платили за роль и ничего больше. Я никогда не трогал ее.
«Если ты готов вспомнить плохие старые времена, я действительно собираюсь затолкнуть тебя в это автокресло», — предупредил я, скрывая смятение внутри себя. Тот день в Лондоне преследовал меня каждый день. Это я вызвал печаль в ее глазах в тот день. Губы ее задрожали, но она старалась оставаться сильной. Она была так полна гордости.