— Прекрасно, — она усмехнулась, хотя внутри всё сжалось от обиды. — В другой раз пришли мне полный список, в котором будут указаны точные места: где и когда по контракту я должна с тобой появляться.
Лука посмотрел на нее, как будто хотел возразить, но в этот момент к ним подошла одна из девушек, та самая, что несколько минут назад чуть ли не повисла на нем.
— Лука, ну ты идёшь? — спросила она, не скрывая, оценивающего Машу взгляда.
— Сейчас, — коротко ответил он, даже не глядя на неё.
Потом снова повернулся к Маше, быстро сделал звонок по телефону и торопливо добавил.
— Маш, такси сейчас подъедет. А я.. должен..Дай мне.. выдохнуть. Лука развернулся, явно собираясь вернуться к компании.
Маша сжала кулаки, сдерживая слёзы и злость и пошла в противоположную сторону, но не к выходу.
На сцене как раз зажёгся свет и ведущий объявил, что начинается специальная программа, и любой желающий может исполнить песню. Маша остановилась, медленно повернулась обратно к сцене, на ее губах появилась коварная улыбка. Она решила не уезжать и насладиться сценой, в толпе разглядев Маттео и его друзей улыбаясь подсела к ним за столик.
— Ну что ж, Лука, — прошептала она еле слышно, — хочешь «выдохнуть»?
Сейчас я тебе устрою.
Через несколько минут ведущий клуба, улыбаясь во все тридцать два, взял микрофон.
—Друзья…Внимание! — протянул он, и толпа замерла. — У нас сегодня особый сюрприз! Наш гость красавчик Лука Конти исполнит песню специально для вас!Лука замер и нахмурился.
— Что за чушь? — пробормотал он.Маттео удивленно посмотрел на сидевшую рядом Машу и хохотнув, произнес.
— Да..брат не переживет этого.Ведущий почти силком вытащил Луку на сцену и сунул микрофон.
— И теперь… — ведущий вопросительно вскинул бровь, разглядываю свои записи на планшете. — "Nella vecchia fattoria"(«Старый фермер»).
Толпа взорвалась аплодисментами.
Лука резко повернулся к залу и острый взгляд выдернул Машу из толпы, она сидела за столиком, держа бокал, и невинно хлопала ресницами.
— Ты доигралась, — беззвучно сказал он одними губами.
— Ооо, старый добрый фермер! — не удержался ведущий, громко рассмеявшись. — Слушайте, это будет лучшее караоке вечера!
Заиграла весёлая мелодия. Лука сжал микрофон так, что побелели костяшки, но отступать было некуда. Толпа уже скандировала: «Luca! Luca! Luca!»
— И-а, и-а-о! — сдавленно выдал он первую строчку.
Маттео согнулся пополам от хохота, хлопая в ладоши. Маша едва сдерживала смех, но внутри чувствовала странное удовлетворение.
А ты хотел, чтобы я пропустила такое веселье..
Лука, скрипя зубами, пропел про коров, свиней и уточек, а каждая строчка звучала как приговор для Маши. Он то и дело бросал в её сторону убийственные взгляды, а та, будто издеваясь, подпевала припев, хлопая в такт.
К моменту, когда песня закончилась, весь клуб аплодировал стоя.
Лука быстро подошел к столу, молча схватил Машу за запястье и потянул в сторону выхода.
— Маша! Что в словах поезжай домой было тебе непонятно? Что за цирк ты снова устраиваешь? — процедил он зло сквозь зубы, когда они оказались в коридоре. — Ты хоть понимаешь…что только что выставила меня… клоуном на глазах у половины знакомых?Маша сделала вид, что задумалась.
— Не клоуном, а фермером. Это разные вещи.— Маша… — его голос стал опасно тихим. — Если бы мы были не в клубе, я бы…
— Что? — она прищурилась. — Разорвал «деловые» отношения? Запер? Или наказал бы меня..?
Они смотрели друг на друга несколько секунд. В глазах Луки полыхал гнев, но где-то под ним появлялась искра, от которой у Маши учащалось сердцебиение.
— Чёрт... Твою мать, Маша, — его голос внезапно сломался, сдавленный гневом и желанием. — Как же ты меня бесишь…!!
Лука набросился на её губы своим поцелуем, похожим на взрыв ярости, которая переплавлялась в жгучую страсть. Он целовал её безумно и жарко. Маша отвечала ему с тем же отчаянием, забыв, где они и о чем вообще спорили. Когда они отлипли друг от друга, дыхание у обоих сбивалось.
— Вот... вот что, — выдохнул он, всё ещё не выпуская её лицо из своих рук. — Я сейчас закончу с этим идиотским вечером, и мы едем. Вместе. Понятно?
Не дожидаясь ответа, Лука резко развернулся и направился обратно в зал, оставив её одну в полумраке коридора. Его плечи были напряжены, каждый шаг выдавал сдерживаемую ярость и решимость.
Сердце Маши бешено колотилось, губы горели.
Вместе. Понятно?
Его тон не допускал возражений, в нём звучала та самая опасная, властная нота, которая одновременно и манила, и пугала её.