Лука поймал себя на том, что постоянно ищет её взгляд, мысленно возвращается к тому, спонтанному поцелую в клубе. Все это было слабостью, а слабостей он не прощал, ни себе, ни другим.
Решение было пришло с полной ясностью, как единственно верный ход в сложной партии. Эту проблему, эту вспышку плоти нужно было устранить. Легко и эффективно.
Соблазнить. Получить. Остудить пыл. Завершить контракт.
Уголки его губ дрогнули в подобие улыбки, но в глазах не было ни тепла, ни ожидания. Был лишь холодный, отполированный расчет.
Лука повернулся от окна, и его взгляд упал на дверь, за которой сейчас находилась Маша.Я сделаю её своей. А потом, просто вычеркну из своей жизни, так будет легче всего..
18.
На другой день Лука появился на пороге её комнаты без стука, как хозяин, привыкший чувствовать себя владельцем всего вокруг. Маша с утра сидела за ноутбуком, погруженная в подсчеты, полученные ранее от менеджера, для нового крупного заказа праздника, раскладка бюджета требовала полной концентрации. Сидя на кровати в удобном домашнем костюме, она удивленно вскинула бровь, увидев Луку, ее большие очки для чтения почти съехали набок.
— Привет. Ты что-то хотел? — она вопросительно посмотрела на него.
Лука был одет не в свой привычный строгий костюм, а в темные дорогие джинсы и простую черную футболку, облегавшую торс, выдавая рельеф мышц. Этот неформальный вид сбил Машу с толку куда сильнее, чем его внезапные визиты в пиджаке и при галстуке.
— Сегодня ты принадлежишь мне, — заявил он, облокотившись о косяк двери. В его голосе звучали нотки неоспоримого приказа, но смягченные легкой, почти игривой улыбкой.
Маша как раз заканчивала просматривать смету и последним щелчком по клавише отправила письмо с согласованием менеджеру Анне. Отложив ноутбук, она скептически улыбнулась.
— Сегодня ты в настроении? Интригующее начало. И куда это мой внезапный владелец решил меня забрать?— Как насчет добавить в твою жизнь немного адреналина? В Монцу. Хочу отвезти тебя на автодром..— ответил он, и его глаза, обычно холодные, вспыхнули азартным огоньком.
Маша невольно поморщилась. Скорость, гонки, рев моторов - всё это было из чужой, агрессивной вселенной, к которой она не чувствовала ни малейшей тяги.
— Гонки? Пожалуй, я пас, Лука. Я не особый фанат подобного, если честно. Предпочитаю более спокойные виды… сломать себе шею, не знаю..может быть лошади или придумай еще что-нибудь? — отшутилась она.Лука сделал шаг внутрь комнаты, словно наполняя ее своей энергией.
— Я научу тебя его любить, — заверил он, и в его бархатном баритоне сквозь привычную надменность пробивалась искренность. — Так же, как когда-то меня научил отец, еще совсем мальчишкой.Он подошел ближе к окну, стоя рядом с ней, но вглядываясь куда-то вдаль, будто вспоминая.
— Он посадил меня на свой старый «Альфа Ромео», научил любить скорость. — и мысленно добавил.«Скорость стирает все границы между небом и землей, между страхом и свободой. Это единственный способ обогнать даже собственные тени».
Лука обернулся к Маше, и в его взгляде она увидела не наследника империи, а того самого мальчишку, впервые ощутившего вкус свободы.
— Запах жженной резины и бензина с тех пор для меня пахнет не опасностью, а… возможностью вырваться. Хочешь почувствовать то же самое?
Маша, к своему удивлению, почувствовала не сопротивление, а острое любопытство. Ей вдруг захотелось заглянуть за эту броню, увидеть настоящего Луку: не язвительного, холодного и властного, а увлеченного, восторженного.
— Хорошо, — неожиданно согласилась она. — Но, если я буду кричать от ужаса, виноват будешь только ты.
— Обещаю, ты будешь кричать совсем по другой причине, — его улыбка стала шире, откровенно-соблазняющей. И через пятнадцать минут его спортивная машина уже летела по трассе в сторону Монцы, а Маша, глядя на его профиль, ловила себя на мысли, что этот человек настоящая загадка, разгадывать которую было и страшно, и безумно интересно.
Автодром в Монце встретил их тишиной: пустые трибуны уходили ввысь, а знаменитая трасса петляла у их ног длинной лентой асфальта. Маше было странно осознавать: глядя на эту безмолвную картину, она с трудом верила рассказам Луки о том, что всего несколько месяцев назад здесь, во время этапа Формулы -1, все пространство взрывалось ревом моторов, а трибуны дрожали от оглушительного гула тысяч зрителей. Сейчас же здесь царила напряженная, звенящая пустота, будто сама трасса затаилась в предвкушении нового витка безумия.