Маша чуть смутилась, лёгкий румянец выступил на щеках. Чуть позже, когда внимание собравшихся гостей переключилось на кого-то из родственников, Лука, воспользовавшись паузой, наклонился к её уху и тихо произнёс.
— Ты сегодня ослепительна. — Его голос прозвучал низко и согревающе.
— Это платье очень тебе идет… а это колье… — Его взгляд скользнул по глубокому вырезу шелкового платья цвета рубина, задержался на линии её груди, а затем медленно поднялся выше, к зелёным камням на её шее.
— Оно подчёркивает твои глаза, — прошептал он, и в его голосе звучало больше, чем просто комплимент.
Маша сжала губы, чтобы скрыть улыбку, от его слов внутри разливалось тепло, и, как ни старалась, равнодушной остаться не получалось.
В этот момент Федерико постучал ложкой по бокалу, привлекая всеобщее внимание. В зале постепенно стихли разговоры и все взгляды были обращены к нему.
— Дорогие друзья, — начал он, и в его голосе звучала уверенность человека, привыкшего к публике. — Сегодня особенный день. День рождения нашего отца. Для нас он, больше, чем глава семьи. Он - её сердце. Его мудрость и сила помогли нам пережить многое.
Он повернулся к отцу, взгляд смягчился.
— Папа, мы благодарим тебя за всё, что ты сделал для нас. За то, что научил ценить не только силу, но и любовь.Анна в этот момент подошла ближе, её глаза блестели от эмоций. Она вынесла элегантно упакованную картину, перевязанную лентой.
— Папа, — сказала она с волнением, — этот подарок тебе от нас, твоей семьи.Доменико развернул упаковку, и гости ахнули. На секунду в глазах дона Доменико мелькнула тень, он конечно же узнал то памятное место, которое было изображено на картине, и замер, будто вернувшись в прошлое. Потом поднял глаза на детей и тихо произнёс.
— Я счастлив. У меня есть самое главное богатство - мои дети.В зале раздались аплодисменты, гости поднимали бокалы, звучали тосты. Атмосфера стала ещё более тёплой и душевной.
Когда часть гостей переместилась в сад Маша, немного расслабившись, позволила себе оглядеться. Она заметила в толпе знакомые лица: дядю и тётю Луки, которые с улыбкой помахали ей рукой. Маша ответила на приветствие, и ей стало приятно от этой простой, искренней теплоты. Торжество было в самом разгаре: люди подходили поздравить именинника, дарили подарки, обменивались воспоминаниями и смехом. Музыка играла фоном, а официанты ловко разносили шампанское.
Лука всё это время держал Машу под руку, он наклонялся, чтобы что-то прошептать ей на ухо, а иногда просто скользил взглядом по её лицу. И всякий раз, стоило кому-то засмотреться на Машу, как его пальцы на её талии сжимались крепче.
Когда музыка в зале стала мягче и мелодичнее, несколько пар уже кружились в центре гостиной. Маша наблюдала со стороны, когда рядом с ней появился отец Луки - Доменико. Его аура чувствовалась сразу: спокойная, но властная, она заставляла всех вокруг испытывать непроизвольное уважение. Уловив взгляд Маши, Доменико с безупречной вежливостью протянул ей руку, приглашая на танец.
— Синьорина, — мягко сказал он, протягивая руку, — позвольте пригласить вас на танец.
Маша на секунду растерялась, но, заметив добрую, тёплую улыбку в его глазах, чуть смущённо кивнула.
— Конечно, — тихо ответила она и вложила руку в его ладонь.Он осторожно повёл её в центр зала, и они заскользили в такт музыке. Его движения были спокойными и размеренными.
— Маша, я хочу поблагодарить тебя, — тихо произнес он, чтобы слышала только она. — За то тепло, что ты принесла в наш дом. И за моего сына... Я не видел Луку таким живым и счастливым уже давно. — Доменико на мгновение замолчал, его проницательный взгляд стал мягче.
Маша смутилась, её сердце дрогнуло. Она хотела было ответить, но он продолжил.
— А это колье… — он чуть кивнул на изумрудные камни. — Оно принадлежало моей жене. Но знаешь, на тебя сейчас оно смотрится так, словно создано именно для тебя. И, прости за откровенность, ты даже чем-то похожа на мою дорогую Франческу.Маша удивлённо подняла глаза.
— Правда?— Да, — мягко улыбнулся он. — Та же светлая улыбка. Та же искренность в глазах. Анне всегда не хватало старшей сестры, и если честно… я был бы счастлив считать тебя своей дочерью.
Сердце Маши болезненно сжалось. Она кивнула и почувствовала, как лицо вспыхнуло от стыда. Ведь её отношения с Лукой это всего лишь игра, на которую она согласилась. А его отец и вся семья верили… И от этого становилось невыносимо неловко и горько.