Казалось полностью погруженная в себя Сив продолжала неторопливо жевать.
— Может и так. — Кивнула она после долгой паузы. — Но, как по мне, это хорошо, что те времена прошли…
— Ха… — Ухмылка незнакомца стала шире, и на мгновенье показалось, что татуировки на его лице пришли в движение, изогнулись, взбугрили кожу, словно под ней поселился целый выводок голодных змей. В пронзительно равнодушном взгляде великана мелькнула тень интереса. — Не часто я слышу такие слова. Зачем ты сюда пришла, девочка?
— Мне говорили, что здесь живет человек, что умеет говорить с духами. Великий жрец Зверя-смерти. Чтец круга рун. Оседлавший силу бога.
— Ха. — Снова фыркнул великан и неторопливо прошагав к костру присел перед ним на корточки. — Людям свойственно лгать. Или ошибаться. Или приукрашивать то, что есть на самом деле. — Зачерпнув голой рукой пригоршню рдеющих углей, гигант принялся задумчиво пересыпать их из ладони в ладонь. — Люди любят придумывать сказки. Страшные и красивые. Люди глупы.
— Я не слишком надеялась. — Пожала плечами девушка. — Но, потом подумала, почему бы и нет.
— И что именно говорили эти… люди? — Пророкотал мужчина и стряхнув рдеющие угли обратно в костер уставился на Сив немигающим взглядом глаз цвета стали. Так могла бы смотреть рептилия. Или мертвец.
— Одни говорят, что где-то здесь живет сильный колдун. Что он ушел в горы, когда его клан погиб. Другие говорят о сошедшем с ума слышащем духов, что дерзнул без подготовки читать рунные камни. Третьи о двусушьном, чей зверь так силен, что его враги бегут в страхе стоит ему показаться на поле боя. Мне наплевать.
— Наплевать? — Брови великана дрогнули. Совсем чуть-чуть.
— Ага. — Сив кивнула и откусив от порядком остывшего пласта мяса очередной кусок протянула остатки гиганту. — Точно. Наплевать. На, возьми. Мой отец говорил, что это нехорошо, когда гость у твоего костра остается голодным.
Готовая поспорить размерами с пивным бочонком голова мужчины склонилась на бок. Борода разошлась в стороны. На солнце блеснули крепкие, какие-то неприятно острые, удивительно белые зубы.
— А он не говорил, что ломать хлеб можно только с друзьями?
Плечи юной воительницы поднялись и опустились в безразличном жесте.
— Это ведь не хлеб. — Заметила она.
— Ха… — Между зубов гиганта мелькнул кончик черного как смола, неестественно длинного и тонкого языка. На секунду девушке показалось, что язык незнакомца раздвоен, словно у змеи, но, несомненно, это была лишь игра света и тени. — Значит, ты меня не боишься, да? А если я сделаю с тобой то, что хотели сделать они? Что, если эти люди были моими братьями, и теперь между нами стоит долг кровной мести?
— Если ты попробуешь, один из нас умрет. Как по мне и так, и так будет неплохо. — Вновь пожала плечами Сив и бросив протянутое незнакомцу мясо в угли мрачно кивнула. — Пусть немного подогреется. Сегодня холодно.
— Хм-м-м… — Задумчиво выдохнул мужчина и сев прямо на снег вытянул бревноподобные ноги по обе стороны костра. Вот значит как? А если я скажу тебе, что носящий голос Бога-зверя, на самом деле не шаман, не колдун, не годи[4] и не слышащий, а опасный бандит и мятежник? Что его люди нападают на южных захватчиков, убивают имперских солдат, и грабят мытарей? Что, когда его хирдманы спускаются с гор, гордые командиры южан мочатся в штаны от страха? Что за его голову назначена награда по весу в золоте?
— Как по мне, это довольно много золота. — Цокнула языком девушка. — Такому человеку опасно ходить одному.
— Даже опасней чем ты думаешь. Кого только не встретишь в горах. Можешь, например, нарваться на девчонку, которую почти одержал злобный дух. — Хмыкнул великан и неуловимым движением сграбастав скворчащее на углях мясо отправил его в рот. — Дрянь. — Прочавкал он глубокомысленно. — Терпеть не могу собачатину.
— Тогда можешь взять их печень. — Мотнув головой в сторону трупов, безразлично фыркнула девушка.
— Ха… — На лице великана промелькнуло странное выражение. — Гигантские ладони чуть заметно дрогнули. Значит девочка уже знает вкус трапезы героев?
— Нет, — покачала головой Сив. — И да. Месяц назад один бродячий купец пригласил меня к костру. Угостил лепешками и напоил вином. А когда я уснула связал. Наверное хотел отдать кому-нибудь в рабство. Когда я грызла ему горло нахлебалась крови до сыта. Так ты будешь их есть?