— Я не нарушала клятв. — Рассмеялась в унисон глядящей на происходящее ее глазами хохочувшй Не-Сив, девушка. — Я сказала, что буду грабить и убивать твоих врагов, служить тебе, до тех пор, пока ты не захочешь меня предать. В нашем договоре не было ни слова о размере моей доли. И о смертях во имя крови для йотунов с той стороны. Я не буду убивать тех, кто с нами не воюет. Женщины не захватывают наши земли. Дети не сжигают наших жрецов. Старики не оскверняют наши капища и не вредят нашим обычаям. Старухи не грабят наш народ. Белые жрецы, что приходят сюда не проливают кровь, а лишь рассказывают о своем боге. Будь они хоть трижды южане. Это ты меня предал, Рогатый, ты обманул меня. Ты не показал как говорить с моим духом, ты решил меня убить, а значит, я свободна от клятвы. Ты слишком часто ходишь смотреть на рунные камни. Все знают, что это не правильно, Хальдар. Все знают, что лишь самые могучие шаманы поднимались в горы, чтобы на них взглянуть. И делают это лишь раз на закате жизни. Не чтобы напитаться мудрости, а чтобы укрепить своей смертью тот барьер что защищает нас от тех кто затаился во льдах. Те, кто живет над и под вершиной. Те, что говорят с тобой из черных камней. Их слова полны лжи. Демоны всегда лгут и это знает даже ребенок. Они меняют тебя, Рогатый. Отнимают от тебя человека, заменяя отнятое йотуном. А йотуны хотят лишь крови. Твоя армия все растет, не каждый северный конунг имеет столько воинов, но с каждым днем, я не устаю задавать себе один вопрос, с кем именно ты хочешь воевать? С имперскими легионами? С мирными бондами? Или со своим народом? Может, тебе уже не важно, чья кровь льется? Может, тебе просто нужно, чтобы она лилась? А если ты не согласен можешь спуститься сюда и доказать это честным железом. — По окружающей ее толпе прошел ропот. Как бы ни были пьяны и одурманены изгои, смерть Видека многих протрезвила. И некоторые начали задумываться, о том, сколько в словах наглой девчонки правды и, не станут ли они следующей разменной картой в игре великого вождя нидингов.
— Ты сама решила свою судьбу, маленькая убийца. Жаль. Пора взрослеть. И отвечать за свои слова и поступки. Мне действительно жаль, мой член будет скучать по твоему лону. — Резко поскучнел Харальд. — Может быть, ты думаешь, что сильнее меня? Возомнила себя девой битв? — Потянувшись в сторону нанизанного на один из украшающих трон рогов бронзового шлема с глухой личиной, великан, нежно коснулся тускло поблескивающего металла кончиками пальцев. — Или может ты возомнила себя проводником между миром живых и той стороной? Или считаешь, что ты первая кто бросил мне вызов? Этот шлем принадлежал томук, кому ты и в подметки не годишься. Он страдал долго. — Татуировки на лице гиганта на миг пришли в движение, зубы сжались, будто главарь самой большой варбанды изгоев Подзимья за последнюю сотню лет, поднимал что-то непомерно тяжелое. Здоровенная, будто лапа пещерного медведя, рука поднялась вверх, украшающие пальцы длинные, черные как у орла когти громко щелкнули. Сив, чуть заметно покачнулась и опустила взгляд на чернеющую, стремительно покрывающуюся ржавой плесенью, землю у ее ног. Магия.
— Ты ошибся. Моя правда сильнее, Хальдар… Оставь свое колдовство йотунам… — Вновь презрительно сплюнув под ноги Сив повелительно взмахнула секирой. — Разойдитесь. Я ухожу! Я пойду за своими людьми. А потом мы уйдем отсюда. На юг.
Толпа подалась назад. И медленно начала расступаться. Ропот в рядах людей усилился.
Черные губы Хальдара растянулись в холодной ухмылке.
— Глупая маленькая убийца. Твои люди мертвы. Пока ты скакала здесь словно брошенная на сковородку лягушка, а твой язык источал ложь и хулу, верные вошли в твой жалкий поселок. Твой тайный одаль сожжен дотла. Каждая женщина была отдана на потеху воинам и закончила свою жизнь на колу. Каждый мужчина растянут веревками и сброшен в пропасть. Каждый старик раздавлен камнями и сожжен заживо. Каждый ребенок насажен на копье во славу Всеотца. Это была славная жертва.
— Нет. — Чувствуя как земля уходит из под ног прошептала Сив. — Ты не посмеешь.
— Уже посмел… — Почти лениво проронил Рогатый топор и широко зевнув, облизал толстые губы раздвоенным языком. — Ее колдовство, может и прячет ее от гнева наших богов, но не от огня дерева и камня. Не убивайте ее сразу. Сломайте ей кости дубинами и камнями. Выжгите глаза. Вырвите лживый язык. Сдерите шкуру. Распните эту южанскую подстилку на земле и пусть каждый мужчина возлежит с ней столько раз сколько захочет. Облейте ее жгучим щелоком. Набейте ее лживый рот дерьмом! Отпилите ей руки и ноги деревянной пилой. А потом бросьте ее псам, а что останется, утопите в выгребной яме. Сделайте так, чтобы когда она оказалась на той стороне каждый знал, что бывает с теми, кто предает вой народ и своих богов! Ну же!.. Или вы забыли, что называетесь мужчинами?!