— Хм… — Неопределенно протянул Август и задумчиво помассировал гладко выбритый подбородок. — Неплохо.
— А я о чем говорю, обрадовался Гаррис. — И обошлись дешево.
— Вот как? Значит это не все? Ты еще кого-то нанял?
— Сторговался на четыре динария каждому и в трое командиру и пол марки сверх на отрядные траты.
«Похоже, ты рано обрадовался. А вот сейчас будет кубок кислого вина, что испортит великолепный ужин»
— То есть то, что потрачено тобой сверх… — Молодой человек вопросительно изогнул бровь и выжидающе уставился на начальника стражи. Смотреть приходилось изрядно задрав голову, но юного барона это нисколько не смущало.
— Да, господин, с немного виноватым видом развел руками здоровяк. Я с этой парочкой до хрипоты торговался. Вернее, не с парочкой, а… — Латник устало махнул рукой. — Да чего уж там. Такой шанс упустить никак нельзя было. А этот змей, как почуял и ни на йоту не уступал…
«Начал вилять. Значит, боится сказать. Но уверен что прав. И будет настаивать на своем»
— А ты можешь выражаться хоть немного яснее? — Цу Вернстром скрестил на груди руки.
— А вот сейчас, сейчас сами увидите господин! — Несколько напряженно улыбнувшись во все свои полторы дюжины коричневатых зубов, старый вояка указал в сторону въезжающей в замковые ворота телеги. — У фургона на котором девка ехала, колесо отвалилось, хотел к кантонцам[21] ее было пересадить, да она отказалась, больно мол тесно и капустой от них воняет, а этот проныра сказал, что одну ее не оставит… А быстро починили… Не разгружали, получается. Видать не врала, что телегу поднять сможет.
«Ты ведь уже догадался, так? Ну давай, признайся себе ты уже знаешь, кто в фургоне»
— Девку? — Еще больше нахмурился разворачивающийся к катящей по двору повозки Август. Ты нанял женщину, которая может поднять фургон?
— Ну не совсем… — Договорить здоровяк не успел. Прогрохотавшая по замковому двору повозка чуть вздрогнула, остановилась, и на землю спрыгнул высокий, невероятно худой, какой-то весь жидкокостный, неприятно вихляющийся при каждом движении человечек, в потрепанном кожаном камзоле. Поправив сбившуюся на сторону перевязь с необычно узким и длинным, недавно вошедшим в на континенте моду «городским» мечом — роперой, мужчина огладил встопорщенные на макушке, сальные, цвета мышиного помета, криво обрезанные, давно не знавшие ни мыла ни гребня волосы, и перекинув торчащую между зубов травинку из одного угла рта в другой повернулся к телеге. За спиной у мужчины на перевязи висел здоровенный, судя по стальным накладкам на плечах, магутского[22] производства, арбалет.
— Ds'jlb, crjnbyf ns ktybdfz[23]! — Внезапно гаркнул он удивительно тонким визгливым голосом, и звонко хлопнув по борту телеги развернулся в сторону Августа и Гарриса. — О, господа, день добрый! Добрейший, бы я сказал! Какое счастье наконец-то увидеть своего дражайшего нанимателя! Вы великолепны, ваша милость, просто великолепны! Когда ваш уважаемый посланник вас описывал, я уже знал, что ни одни слова не могут передать вашего величия! Но как я ошибался! Вы вдвое мужественней, чем я вас представлял! В трое! А замок! Он прекрасен, просто прекрасен, в сравнении с ним все твердыни Лютеция, не больше чем сарай в навозной куче! А погодка-то сегодня какая, а? Ни дождинки, ни облачка, загляденье, а не погодка. Верный знак говорю я вам, верный знак того что удача благоволит вам господин барон… — При каждом слове мужчина казалось кланялся все ниже и ниже, его позвоночник извивался словно змея.
«Магут. С магутским арбалетом. Он нанял стрелка из племени лучших стрелков в мире. Еще один приятный сюрприз. Конечно надо сказать слугам, чтобы лучше следили за добром, но…»
— Магут? — Повернулся к Гаррису цу Вернстром.
— Виноват господин. — Развел руками старый вояка. — Если честно, он так сказать к телеге запасным колесом прилагается, хотя и утверждает, что все наоборот. Хотя и сам, судя по всему далеко не промах.
— Запасным колесом?..
«Ты уже забыл про девку, что может поднять фургон?»
Повозка явственно качнулась и из-за груды наваленных в фургон мешков поднялась огромная фигура. Лениво перешагнув показавшийся на мгновение очень невысоким и хлипким борт воза, неизвестный гигант тяжеловесно рухнул вниз, и неожиданно мягко приземлился на ноги лениво потянулся. Вернее, приземлилась. И потянулась. Ни перетягивающие широкую грудь ленты ткани, ни повязанный на бедрах свернутый в несколько слоев, плед[24] с виднеющейся из под него мешаниной побрякивающей кожаных ремней, колец, цепей, и звериных шкур, ни покрывающие кожу полосы алой, как артериальная кровь, краски, ни перетягивающие бесстыдно оголенный живот, клепанные кожаные ремни, не являлись тем, что могло бы скрыть принадлежность великанши к женскому полу. Если, быть объективным, наряд незнакомки, напротив, оставлял очень мало места для воображения. Зевнув так, что на миг показалось, еще чуть-чуть и ее челюсть сейчас оторвется, и упадет под ноги, огромная женщина со слышимым на весь двор хрустом вправляемых позвонков крутанула шеей сначала вправо, затем влево, отбросила за спину упавший на плечо пук туго перетянутых кожаным шнурком с нанизанными на него деревянными, бусинами, косточками и продырявленными монетами, напоминающих цветом выбеленное солнцем сено, волос, и повернувшись неуловимо резким движением пихнула продолжающего кланяться и размахивать руками магута.