Они наткнулись на нее как раз в тот момент, когда она решила облегчиться. Дурацкая, найденная ей вчера лисица оказалась тухлой. Видимо зверь охотился и упал в расселину еще летом. Или ранней осенью. Во всяком случае, он пролежал на солнце достаточно долго, чтобы, прежде чем его тельце промерзло насквозь, в нем завелись черви. Но Сив была слишком голодна, чтобы обращать внимание на такие мелочи. Все, что ей удалось добыть за последнюю неделю, это несколько черных, промороженных, пучков, найденного под снегом дикого лука, да пара вмерзших в лед лягушек. Не слишком много, если тебе целый день приходится скакать по скалам, а ночью спать, забившись в какую-нибудь щель предварительно присыпав себя снегом. Лук и одну зеленую скакуху она съела, с помощью второй, попыталась наловить рыбы в попавшемся ей на пути горном озерце. Неудачно. То ли скупо оторванные ей от тощего тельца, насаженные на выгрызенный из деревянной пуговки, крючок, кусочки были слишком малы, чтобы хоть одна рыбка ими соблазнилась, то ли просто было слишком холодно и водяная живность предпочитала сидеть в глубине, но всем ее уловом были, сломанный о лед пастуший топорик, покрасневшие от возни в ледяной воде руки да урчание в казалось навеки прилипшем к хребту животе. А потом ей на глаза попалась эта проклятая богами дохлая лиса. Сырое, смерзшееся мясо отдавало гнилью, но зато его было много. Настолько много, что она на некоторое время даже забыла, о том, что ее донимает голод. Но уже через пол дня ее живот раздулся как барабан, а казалось уже забывшие, что такое еда и что с ней надо делать, кишки, будто набили ежами. Живыми, дерущимися и очень злыми ежами.
— Это не лучшее место, чтобы ходить одной, девочка. Грубый, хриплый голос раздался у нее за спиной ровно в тот момент, когда она постанывая расстегнула ремень и задрав заменяющее ей одежду куцее одеяло присела около наполовину занесенного снегом, покрытого древними, наполовину стертыми временем, ветрами и влагой узорами, камня.
— Глядите, какая рыбка к нам в руки приплыла… — Произнес второй невидимка. Заметенные снегом заросли, мерзнущих по обе стороны от тропы кустов дрогнули и на дорогу вышли двое. Заскрипев зубами от чуть не разорвавшего живот спазма, Сив, путаясь в краях пледа, отпрыгнула в сторону. Возможно, ей удастся убежать. Возможно… Или нет. Скрипнул снег, раздалось приглушенное, басовитое, рычание, девушка обернулась и увидела, как пусть к отступлению ей перекрывает третий мужчина. Такой же здоровенный, краснощекий и бородатый, как и первый, по самые глаза, замотанный в изрядно потрепанные и потертые, но явно теплые шкуры, он внимательно изучал ее безразличными, холодными будто два куска льда глазами. У его бедра широко расставив лапы, неподвижно стоял огромный, размером с осла, кудлатый пес. Насмешливо посмотрев в глаза Сив, животное разинуло усеянную желтыми клыками пасть и широко зевнув, закрыло рот с таким стуком будто кто-то с размаху захлопнул ворота длинного дома.
Хайландеры. Дети Морриган. Изгнанники. Бандиты, не признающие ни законов людей, ни заветов богов. Живущие по волчьим законам преступники. Похоже, она опять вляпалась в неприятности. Сив озабоченно прикусила губу. Драки не хотелось. Совсем не хотелось.
— Тощая больно. Задница с мой кулак. — Протянул первый, и отбросив за спину грубо стачанный из облезших, весенних волчьих шкур, широкий плащ, продемонстрировал девушке, казавшуюся в его лапище игрушечной, секиру, ощерился в глумливой ухмылке. — Присунешь — напополам порвется.
— Тогда я первый, отозвался второй и широко ухмыльнувшись снял с плеча тяжелое охотничье копье — рогатину.
Сделав два шага в сторону, от тропы, Сив судорожно подтянула сползающий с плеч плед и попыталась застегнуть пояс. Получалось плохо. Правая была занята украденным ей несколько месяцев назад у бродячего купца ножом, и хоть она с детства одинаково хорошо владела обеими руками, ей никак не удавалось нащупать пряжку. Пес предупреждающе зарычал. Девушка не обратила на это большого внимания. Такие псы могут рычать и лаять, но не бросаются без команды. Отчаянно вертя головой она пыталась держать в поле зрения всех противников.
— Ты в прошлый раз был первый. Возразил третий и успокаивающе погладив по холке встопорщившего шерсть на загривке, нервно переступающего с лапы на лапу пса, облизнул обветренные губы. — Тихо Гром, тихо, это всего лишь девчонка, никуда она не сбежит.