- Хаора! Бластер! - Невольно сорвалось с его губ.
Он сунул руку в карман и аккуратно достал оружие. То место в боку, которое контактировало с оружием, было особенно больным.
Сунув оружие уже в другой карман курточки он, превозмогая боль, ощупал одежду – она не была порвана и продолжала надёжно защищать его от попадания влаги внутрь. Ромм выпрямился.
Однако, что-то нужно делать? Сколько продлится непогода: час; сутки; сто суток? Всплыли у него тревожные мысли.
Состроив гримасу досады, Ромм попытался ощупать ствол дерева: он был гладким и никаких веток внизу не имел и потому, чтобы забраться на него, да ещё с больно ноющим боком, можно было и не мечтать.
А смогу я идти по склону в темноте? Пустился Ромм в размышления. Вода свалит и хорошо если опять встречусь с деревом боком, а если головой?
Он попытался потоптаться рядом с деревом, надеясь оценить крутизну склона. Ему показалось, что он стоит почти на ровном месте. Продолжая держаться одной рукой за ствол, Ромм попытался прощупать склон рядом со стволом - склон был совсем не крут.
Неужели я скатился в самый низ? Ромм поднял брови в удивлении. Ну и ну!
Он попытался оценить поток воды с обеих сторон дерева - с одной стороны поток ему показался заметно слабее и глубоко и протяжно вздохнув, он достал бластер и держа его в одной руке, а другой держась за ствол дерева, направился обходить его, как ему казалось, с менее опасной стороны.
***
Ромм совершенно не представлял, куда и сколько времени он уже идёт. Начала сказываться усталость и вновь хотелось пить, но воды нигде не было: ни капала она с деревьев, мимо которых он шёл, не было её и под ногами, хотя почва была достаточно мягкой, или дождь закончился, или крона деревьев была настолько плотной, что совершенно не пропускала воду, или же было что-то третье, неизвестное Ромму в этом чужом ему мире. Он даже снял свой импровизированный шлем, чтобы быть готовым в любое мгновение поймать и отправить в рот подвернувшуюся каплю воды, которой всё не было и не было и он, механически переставляя ноги, периодически отправлял в свой адрес нелестные эпитеты, за то, что не догадался напиться прежде, когда вода была вокруг него в избытке.
Было очень темно, была ли уже ночь или просто было темно из-за того, что небо было затянуто тучами, Ромм не представлял и хотя его глаза уже адаптировались темноте и он сносно различал огромные стволы деревьев, но всё же постоянно натыкался на них. Ему хотелось сесть и отдохнуть, но он гнал прочь это неприемлемое желание, понимая, что если сядет, то навряд ли сможет подняться и механически переставляя ноги брёл наугад, скорее всего постоянно меняя направление, при каждом обходе, вдруг, вырастающего у него на пути дерева.
Была ещё одна странность в его путешествии в этой непонятной темноте: он не встретил ещё ни одного представителя местной фауны, хотя, по словам Анат Ивна, Гарта, буквально, кишела всевозможными тварями, безжалостно пожирающими друг друга и рука Ромма, сжимающая бластер, периодически подпрыгивала от подозрительных звуков, раздающихся в темноте, которые в большинстве своём оказывались лишь его шагами, издающими более громкие звуки, чем обычно, видимо, от попадающихся под обувь каких-то лесных предметов, хотя, насколько чувствовал Ромм, веток под ногами не попадалось, будто деревья их вовсе не имели. Возможная встреча с каким-то местным хищником довлела и потому её отсутствие держало его в чрезмерном напряжении.
И всё же усталость взяла своё – Ромм просмотрел очередное дерево и ткнулся в него едва ли не носом. Его отбросило назад, но он успел схватиться за ствол дерева и потому удержался на ногах. Механически Ромм привалился к стволу дерева и тут же, будто приклеился к нему. Его веки сомкнулись и он провалился в пустоту.
2
Ромм вздрогнул от сильного толчка и открыл глаза – он стоял к чему-то прижавшись, его руки пытались обнять это что-то, но оно было большим и рук не хватало. Ромм попытался опустить руки, но они были будто приклеены. Новый толчок в плечо заставил его повернуть голову, его сердце едва ли не перестало биться – рядом с ним стоял невысокий, коренастый, чуть ниже его роста, определённо, человек, весь покрытый шерстью или это была такая одежда на нём и лишь его лицо было абсолютно безволосо. Было сумеречно, но не настолько, чтобы нельзя было рассмотреть этого человека.