***
Я открыл глаза и понял, что стою, во что-то упершись головой. Видимо была ещё ночь, но от висящей за окном полной луны в комнате было, достаточно, светло. Лоб ощутимо горел. Я сделал шаг назад и понял, что стоял упершись лбом в шведскую стенку, которая стояла неподалеку от кровати, на которой я спал. Я дотронулся до лба: поперёк него простиралась хорошо ощущаемая болезненная полоса, несомненно, результат встречи со шведской стенкой.
Проклятье! Что это было? Новое перемещение? Замелькали у меня тревожные мысли. Но кем? А если Стойл, действительно смог найти нас, чтобы вернуть утраченные деньги? Но навряд ли он обладает таким могуществом. А ему помог тот старик, что сидел рядом? Несомненно, он таким могуществом обладает. Определённо, я его знаю. Я попытался разгладить болезненную полоску на лбу, но причинив себе ещё большую боль, оставил это занятие. И всё же для перемещения уж слишком короткий был временной отрезок да и само событие какое-то невразумительное. Тогда что это было? Я глубоко и протяжно вздохнул. И что, теперь для моего перемещения уже не требуется моего согласия? И это будет происходить со мной всю мою оставшуюся жизнь? Кому и сколько я ещё навредил в чужих пространствах? И что это за возврат? Что меня остановит в следующий раз? Дверь на балкон или я вернусь вовсе мимо балкона? Так недолго и до психушки дойти. Определённо, здесь замешан этот старик в очках. Каким образом я могу встретиться с ним, что бы попросить избавить меня от подобных кошмаров? Да, собственно… Мои губы вытянулись в гримасе снисходительности. Никаким. Если только он сам не пожелает встретиться со мной.
Глубоко и протяжно вздохнув, я опустил руку и повернувшись направился в ванную комнату, приводить себя в порядок, так как сегодня мне предстояло ехать загород.
***
Резко дёрнувшись, электричка шумно покатила в ночи.
Было раннее весеннее утро субботы. Я ехал в деревню. Для поездки я выбрал электричку, так как дачный сезон ещё не наступил и вагон электрички был почти пустым, и потому поездка обещала быть, вполне, комфортной.
Посмотрев несколько мгновений, после отправления, в тёмное окно, но едва ли что-то рассмотрев за ним в бледном свете далёких станционных фонарей, я достал планшет и включив его, вознамерился побродить по просторам интернета. Перед этим занятием я обвел внимательным взглядом пассажиров шумного вагона электрички, в надежде увидеть кого-то из знакомых, так как при посадке освещение в вагоне было пригашено и пассажиры просматривались не совсем отчётливо. Сейчас же, когда электропоезд пришёл в движение, освещение салона вагона вспыхнуло в полной мере и лица его пассажиров виделись достаточно хорошо. Хотя никакой надежды встретить кого-то из знакомых я не питал, но надежда всегда...
Моё лицо вытянулось в гримасе удивления - перед входной дверью стоял Анатолий Иванович, сотрудник той же фирмы, где работал и я, хотя я мог утверждать однозначно, что, буквально, мгновение назад его там не было, да и я отчётливо видел, что дверь пассажирского салона не открывалась, будто сослуживец материализовался из воздуха. Но никто из пассажиров вагона не обращал на него внимания и видимо его появление внутри вагона всё же было, вполне, естественным, что я каким-то образом просмотрел. Определённо, он кого-то искал, так как беспрерывно крутил головой, осматривая салон вагона. Навряд ли я был объектом его внимания, так как ни о чём с ним не договаривался, да и никогда не слышал, чтобы он пользовался для своих поездок электричками, так как у него есть автомобиль. Но всё же я решил привлечь внимание сослуживца и поднявшись, окликнул его.
- Анатолий Иванович! - Громко произнёс я.
Сослуживец повернул голову на голос и тут же направился в мою сторону. Моё лицо вытянулось ещё больше - лицо Анатолия Ивановича было каким-то не живым, будто с надетой на него маской, оно было совершенно безэмоционально и словно это был вовсе и не Анатолий Иванович, а похожий на него мужчина. Да и одет он был, как-то, не по сезону, очень легко: светло-коричневая курточка с короткими рукавами и такого же цвета брюки. И опять же, никто из пассажиров не обращал на его неестественность, совершенно, никакого внимания.
Подойдя, Анатолий Иванович, ничего не говоря, сел на скамью напротив и уставился в меня, сквозь свои очки с большими стёклами, взглядом своих тёмных, немигающих и будто беззрачковых глаз. Я продолжал стоял истуканом.
- Садись, Генн. Не пугай пассажиров видом полного идиота. - Вошли мне в мозг колючие слова напрямую, минуя уши, да и я не увидел, чтобы плотно сжатые губы Анатолия Ивановича шевельнулись.