Глава 11
Виктория
Мне захотелось провалиться сквозь землю. Лиза недолюбливала отца и постоянно пыталась хоть чем-то уколоть, вымещая обиду за детство, проведённое без него. Но сказать ему, что мы лесбиянки — это верх безрассудства. Я дернула ее за руку, но она лишь победно улыбнулась.
Лев бросил мимолетный взгляд в мою сторону. Уголок его чувственных губ насмешливо дернулся.
— Не думаю, что это правда, Лиза. Впрочем, твоя ориентация никак не повлияет на мое отношение к тебе. Я твой отец и не позволю тебе сесть за руль в таком состоянии. Погубишь и себя, и свою подругу.
Я нервно сглотнула, удостоившись еще одного продолжительного взгляда. Да уж, не для того Лев вытаскивал мня с крыши. Да и Лизу он любил, это было заметно по его взгляду и по той заботе, что он проявлял. Хотя подружка не понимала и не замечала этого. Еще до личного знакомства со Львом я говорила ей, пыталась убедить дать отцу еще один шанс. Хотя бы выслушать, попытаться понять. Но Лизка стояла на своем, убеждённая, что лев бросил ее в детстве и забыл о существовании дочери на много лет.
— Если бы ты был отцом, то доверял мне, — парировала она сейчас. — Как мама. Она не запрещает мне ничего.
— Это заметно, — кивнул Лев. — Родительская любовь подразумевает не вседозволенность. А заботу о благополучии ребенка. Что же до твоей матери, она сама не раз попадала в неприятные истории после пары лишних рюмок. Угадай, кто вытаскивал ее из того дерьма, в которое она сама себя загоняла?
— Да уж точно не ты! — обвиняюще бросила Лиза.
Я снова дернула ее за руку и умоляюще посмотрела в глаза. Нет ничего плохого в том, что отец заботится о ее же безопасности.
— Лиз, он прав, тебе не стоит садиться за руль. Давай вызовем такси.
— Это ни к чему, — перебил Лев. — Я довезу вас, куда скажете. Спиртным не злоупотребил, хотя успел пригубить один дурманящий коктейль.
И снова взгляд в мою сторону.
Мои щеки невольно покрылись румянцем, а колени подогнулись. Лев Трубецкой явно говорил о нашей встрече. И под коктейлем, кажется, подразумевал меня. Больше того, мне кажется, теперь-то он понял причину моего поспешного бегства. И не собирался сообщать дочери о том, что мы с ним знакомы.
Это должно было радовать, ведь теперь он не станет настаивать на новых встречах. Мне так казалось. Из-за мимолетной симпатии он не станет рисковать и без того шаткими отношениями с дочерью. Значит, то была первая и единственная наша с ним встреча наедине. Теперь только в присутствии Лизы и то по случайности.
И от этого хотелось завыть в голос…
Почему, ну почему мой спаситель не мог оказаться кем-то другим?! Не отцом моей лучшей подруги. Не тем, о ком ходила слава равнодушного циника и женоненавистника. По крайней мере, Лиза именно так его характеризовала. Говорила, что этот человек в принципе неспособен любить что-то, кроме своей работы.
Благодаря моим уговорам Лиза согласилась, чтобы ее отец отвез нас. Я считала это правильным решением, хотя во время поездки испытывала сильный дискомфорт. Боялась того момента, когда окажусь с Львом наедине, потому попросила отвезти меня первой.
— Ну, уж нет, подружка, ты едешь ко мне! — безапелляционно заявила Лиза. — Не оставлять же тебя в таком состоянии. К тому же, ты сама сказала отцу, что ночуешь у меня, так что он не станет беспокоиться.
Папа в любом случае беспокоиться не станет, потому что карточная игра давно стала для него единственной радостью в жизни. И единственной заботой. Что до меня — я прикусила губу и исподлобья взглянула на Льва. Мы с Лизой сидели на заднем сиденье, но в зеркале заднего вида я поймала обращённый на меня пронзительный взгляд. Лев кивнул, соглашаясь с выводами дочери. Разумеется, он даже больше чем Лиза знал о моем состоянии. О том, что сегодня произошло. И о том, чего не произошло.
— Хорошо, — согласилась я под этим двойным напором. — Останусь у тебя, Лиза.
Она, как дочь обеспеченных родителей, имела собственную двушку в центре, обставленную стильно и дорого. Мы часто бывали здесь, когда готовились к зачетам и экзаменам. Лизка не парилась насчет еды, она вообще не умела готовить. Максимум, это заказать пиццу или роллы. Такое же отношение у нее было и к одежде — она просто выкидывала то, что порвалось или сильно испачкалось. То же с парнями: Лиза спокойно расставалась с тем, кто надоел, выбрасывая из своей жизни за ненадобностью.