Нужно убедить отца, чтобы изменил содержание контракта, который до сих пор кажется глупой шуткой. Пускай бы хоть пункт о девственности убрал, и то радость! Не может нормальный человек ставить другому настолько дебильные условия. Но отец — параноик, и этим все сказано.
В общем, семейка Уваровых — это красивая картинка из журналов, но если копнуть глубже, то выходит картина маслом. Легко воспламеняемым, машинным.
Глава 2
Ноябрь выдался холодным, а последний его день оказался как никогда серо-унылым. Завтра зима…
Надев тертую куртку из искусственной кожи с нашивкой байкерского клуба «Вонг» на спине, Фрэнки водрузила на голову шлем и умчалась в «Константу». Новый мотоцикл Ducati, стилизованный под винтажную модель 1979 года, девушка купила себе всего четыре месяца назад, но уже прикипела к нему душой.
На байках она гоняла с шестнадцати лет, а три последних сезона даже участвовала в гонках. Отец никогда не запрещал заниматься экстремальными видами спорта, наоборот одобрял.
— Экстремальный спорт отсеивает слабаков. Если ты слабачка, то и тебя отсеет. Это даже хорошо, планете легче будет, — мудро говорил он.
Франсуазу в прошлом году приняли в байкерский клуб «Вонг», и главарь клуба по кличке Сайгон стал ей другом и иногда помогал доставить ее брата Роберта домой с какого-нибудь стремного гаражного концерта. В свою очередь, Фрэнки выступила одним из спонсоров клуба и взяла на себя производство фирменной продукции.
На мотоцикле, который она ласково назвала «Афелий», Уварова добиралась на работу и на учебу в МГИМО, на факультет прикладной экономики и коммерции. Фрэнки изучала международные экономико-экологические процессы и собиралась стать знаменитым экологом, который превратит «Константу» в международный технологический рай, который будет производить, не разрушая природу. Дистанционно же Фрэнки училась на курсах Йельского университета, вникая в основы благотворительного бизнеса. Там еще легче было учиться, нагрузки оказались небольшими.
В МГИМО у нее шел первый курс, зимняя сессия скоро. Но это такие мелочи, что даже думать об этом некогда.
Какая тут сессия, когда такие дела творятся! Семья может лишиться «Константы»!
Прапрадед — тоже Константин, как и отец, — назвал компанию в честь себя. На эмблеме изображена лемниската — символ бесконечности, который подпирает латинскую букву U, намекая на Уваровых и заодно счастливую подкову.
В общем, пафоса много, но психи не дремлют, в частности, отец. Его трудами «Константа» уплывет к этому козлу-живодеру Максиму Езерскому.
— Только через мой труп.
Фрэнки стало до жути обидно, и она гнала быстро, благо слякоть на дорогах уже разъездили за день. Огромная эмблема компании сияла неоном на вершине небоскреба, и она увидела ее издалека, как всегда.
Поскольку отец — специфическая личность, то и небоскреб обнесен забором, а проезд охраняется. По утрам здесь страшные пробки, учитывая, что на работу приезжают сотни человек. «Константа» хорошо платит сотрудникам, предлагает отличный соцпакет, и потому за место в корпорации люди держатся, игнорируя неудобства, вроде пробок на въезде. Бесплатная подземная парковка скрашивает им настроение.
Сейчас было обеденное время понедельника. Сотрудники предпочитали питаться внутри здания или заказывать доставку еды, чтобы не мучиться с движением, и Фрэнки удивилась, заметив у ворот змейку из автомобилей, которые не могли проехать в «Константу».
Девушка обогнула их и притормозила рядом с охранником.
— Привет, Глеб, а что тут происходит?
— Франциска Константиновна! Объясните хоть вы человеку, что ему запрещен проезд!
Очень многие люди не могли запомнить имя Франсуаза и называли ее то Франциска, то Февронья. Были и те, кто гордо именовал ее Францией. «Франция Константиновна, к вам посетитель!» — сказал как-то новый ассистент в первый свой рабочий день. А она тогда ответила: «А шенгенская виза у посетителя есть?»
Фрэнки припарковала мотоцикл у будки охранника, сняла черный шлем, оставив его болтаться на ручке руля, и прошла к автомобилю, который блокировал проезд. Постучала в стекло двери со стороны водителя и, когда оно опустилось, оперлась локтями на нижнюю грань открытого окошка, чтобы попросить человека съехать в сторону. Слова застряли в горле.
— Фрэнки, солнце, соскучилась по мне? — Наглый голос принадлежал Максиму Езерскому, главе «Дола». Мужчина ехидно улыбался, разглядывая Фрэнки с интересом заядлого коллекционера. — Меня не пропускают. Видимо, спутали с опасным преступником.