Стены гранитные любой звук гасят, в стенах этих всегда прохлада, мрак и покой. Вправо — коридоры гулкие, влево — коридоры гулкие. Выше и выше Настя за Холовановым поднимается. Без тренировки задохнуться можно, но тренирована Настя-танцовщица, одышка не мучит, не срывается дыхание, как у тех девочек, которые одну только ночь побегали и уже тяжело дышат.
Пришли. Под крышу. На чердак. Сложена крыша из дубовых стволов почерневших, за пятьсот лет окаменевших. По чердаку — коридор и двери вправо-влево.
Отворил Холованов дверь: милости просим.
Вошла Настя, счастьем задохнулась. Комната под скошенной крышей, три на три. Широкая деревянная кровать без спинок под медвежьей шкурой, полка, шкаф. Пол — из дубовых брусьев. Еще одна шкура на полу. Печка чугунная в углу. У окна — стол. Тоже дубовый. Стул. Все. И ничего больше. О таком жилье она мечтала.
Такие комнаты бывают только в рыцарских замках и сказочных теремах. Такие комнаты в детских книжках рисуют, когда большая цветная картинка на всю страницу.
Широк двор монастырский, весь в сирени. Между буйством сиреневым — огромные строения из валунов: храмы, колокольни, трапезные, кельи. Меж зданиями сквозь сирень — дорожки, аллейки, лужайки. И все охвачено несокрушимой стеной с башнями. А за стеной — еловый лес тысячелетний и озера сверкают в камышах, и снова лес и озера. И снова лес до самых гор, до далекого горизонта и дальше. Прикинула Настя, какая красота откроется, когда осень ударит, когда округу в багрец разукрасит.
Если на самую высокую колокольню взобраться, то сверху в бинокль аэродром виден за лесом. Там, на аэродроме, — ярко-оранжевые самолеты. Полярная авиация. А один серебром горит. Это «Сталинский маршрут». Его по очертаниям узнать легко и по сверканию.
Полюбила монастыри рабоче-крестьянская власть. Чем монастырь хорош? Тем, что закрыт. Тем, что стены из валунов гранитных сложены. Там, повыше, камушки мельче, по полтонны каждый. А внизу у оснований огромные каменюги. И тем монастырь хорош, что все в нем есть для жизни необходимое. Для уединенной жизни. И тем хорош, что двери железные, что решетки кованые, что замки мудреные, что подвалы глубокие. Под концлагерь монастырь хорош. И под секретный исследовательский центр. И вообще для всякого тайного предприятия незаменим.
— Итак, Настенька, место это именуется просто: монастырь. Во владениях НКВД много монастырей: Донской, Осташковский, Соловецкий. Но и у нас есть монастырь. Посторонним незачем объяснять, что за монастырь. А свои люди тебя с полуслова поймут. Есть у этого места и официальное название, но сугубо секретное: Институт мировой революции. Вход сюда запрещен практически всем. В первую очередь — чекистам. Стратегией мировой революции занимается товарищ Сталин лично. Он у нас частый гость. Приезжает вечером, работает ночь, а утром снова в Москве. Спит в пути. Никто и внимания не обратит на его отсутствие. Сюда к нам стекаются материалы обо всем на свете. Работа спецкурьеров ЦК — не доставка материалов, а их обработка. Институт наш — и учебное заведение, и научно-исследовательский центр. Разделен институт на отделы, секторы и взводы. Ты зачислена в девятый взвод, но это — по чисто административным соображениям. Подготовка будет индивидуальной и работа — индивидуальной. Твоя подготовка: испанский язык, бег, стрельба, плавание, самбо, карманное и квартирное дело, дадим тебе представление о липачах и медвежатниках, займемся горной подготовкой…
— А тут горы пологие.
— Летом тебя на Кавказ отвезу, а сейчас пока колокольню главную осваивать будешь. Это твоя учеба, а работать будешь в звуковом контроле. Рабочее место — в большом зале. Начнем с главного. С этого аппарата. Раньше такие аппараты весили очень много и занимали много места. Теперь наука исхитрилась и сделала аппарат легоньким совсем, всего 530 килограммов. Название ему — магнитофон. Создан творческим гением советского народа.
Удивляется Настя: все надписи по металлу — вражескими буквами, а сбоку табличка: «Made in USA».
— Это по ошибке, — Холованов поясняет. — Наши ребята делали аппарат, да английскими терминами все исписали. Снять надо. И табличку по ошибке присобачили. Повторяю: аппарат создан творческим гением советского народа. Так и писать надо: «Сделано в СССР». Или ничего не писать. И так понятно, что только у нас такие машины строить умеют. Этот чудо-аппарат может записывать человеческую речь и потом ее воспроизводить. Но речь записывается не на привычную нам граммофонную пластинку, а на стальную проволоку. Проволоку можно потом размагничивать, и на той же катушке записывать речь другого человека, потом снова размагнитить.