Жена подняла меня с пола и переложила на диван, начав вытирать платком моё лицо от крови мертвеца.
— Абстерго! — сказала она, опять взмахнув палкой и попав мне по носу.
После её нового заклинания моя одежда полностью очистилась. Поблагодарить жену я не мог, так как оставался окаменевшим.
— Как же тебя расколдова-а-ать? — начала бубнить Дора. — Бо-о-оже, я не помню. Кардиатус? Нет, это только для сердца. Дистракто? Это снимает ча-а-ары лишь на мне самой. Вспо-о-омнила! Фините Икантатем!
Коснувшись меня палкой, жена начала пристально наблюдать, что будет твориться со мной. Паралич пропал, пощупав себя, я убедился, что стал полностью дееспособен. Особенно радовало, что нигде ничего нового не выросло и не отвалилось.
— Спасибо, ёлки-иголки. Ты поаккуратней с этой штукой.
— Естестве-е-енно!
— Нашла ещё что-нибудь, кроме этой палки?
— Не этой, а той само-о-ой! И да, нашла. Там была распи-и-иска. Представляешь, Снегг неделю назад отдал сво-о-ой стилет Роланде Трюк.
— Школьной тренерше по полётам на метле? Она-то каким тут боком?
— Снегг дурь лишь перепродава-а-ал. Его поставщиком была Роланда. Я бухгалтерскую книгу нашла, там были чётко расписаны все да-а-аты поставок и передачи выручки. И везде её подписи с расшифро-о-овкой.
— Ёлки-иголки, неожиданно! То-то она так лихо летала, явно под допингом была. Пошли тогда к ней, спать уже охота.
— Это я быстро испра-а-авлю, — Дора взмахнула палочкой и начала говорить.- Собриен…
Перехватив её руку, я зажал жене рот.
— Не надо! Лучше хлебну коньяка.
— Это неинтере-е-есно! Ты всегда так дела-а-аешь. Неужели тебе не хочется почувствовать что-то но-о-ового? Я могу сделать так, что ты будешь хохотать от весе-е-елья, или скакать, превратившись в козла, и-и-или…
— Достаточно! Про козла было уже лишним.
* * *
В комнате Роланды было пусто Лишь со стен, сплошь закрытых постерами с голыми звёздами ХХХ видео, на каждом из которых кто-то пририсовал мётлы, веники и швабры, на нас с укором взирали явно недовольные пририсовками голые бабы и мужики.
Эта озабоченная уборкой куда-то ускакала, и где её искать было непонятно. Хорошо, что окно было закрыто, значит, на шабаш не улетела. Раздувая ноздри, я начал принюхиваться, стараясь взять след. Он привёл меня к глухой стене справа от закрытого шторой окна.
— Даю руку на отсечение, что она стояла здесь десять минут назад.
— Ты боже-е-ственный следопыт, — ответила жена, водя медленно перед собой палочкой. — Ну-у-у-ка… Дессендиум!
В стене появился проём, за которым вниз, спиралью, уходили каменные ступени. Сразу пойти туда я не успел, так как в окно неожиданно постучались. Дора подошла к проёму и открыла. В комнату влетел довольный Петри, и, сев на письменный стол, начал чиститься клювом.
С него посыпались перья, но не его собственные. Они имели иной оттенок. Понятно, какие письма он доставлял и куда пихал свою пернатую бандероль! Пока мы тут жизнью рискуем, он с многочисленными почтальоншами шуры-муры водит!
Укоризненно покачав в его сторону головой, я первым пошёл спускаться вниз. Пройдя пару витков, свистом позвал к себе жену. Та задержалась, так как закрывала окно обратно. Пропустив мимо себя улетевшего вперёд сова, на поверку оказавшегося развратным почтальоном, я с нетерпением дождался жену. Та, справившись с архаичной фурнитурой, наконец-то прошла на лестницу, взмахнула палкой и гаркнула «Энклозо». Тут же свет, попадающий в этот потайной лаз из комнаты тренерши, пропал. Снизу раздался мягкий удар о стену. Петри к наступившей темноте был явно не готов.
— Я про-о-осто дверь суда закрыла. Чтобы никто за нами не пошёл, — объяснила медиумша.
— Правильно! Не отставай, судя по запаху, мы от ведьмы недалеко. Если ускоримся, догоним быстро.
Подобрав по пути обмякшего Пета, мы достигли подножия лестницы и прошли по коридору, оказавшись в помещении, на полу которого была железная решётка. Роланды здесь не было, её запах вёл куда то дальше вниз, мимо стальных стержней преграды.
Послышался нарастающий шелест и вокруг наших ноги обвились толстые лозы растущих по всем стенам неведомых растений. Их лианы прошуршали по полу, достигли нас, и стали быстро карабкаться вверх. Когда они достигли колен, я почувствовал резкий толчок и упал на решётку.
Зелёные жгуты начали завиваться вокруг моего тела, подбираясь к голове. Подергавшись, я добился лишь того, что путы затянулись ещё туже. Скоро между лиан торчали лишь мои глаза. Растения не успокаивались, продолжая притягивать меня всё сильнее к железным прутьям. Позвоночник начал буквально трещать.
— Великоле-е-епно, — раздалось из кокона напротив меня. — Вань, это же та самая Гремучая ива из книги! Не дёргайся, только ху-у-уже сделаешь. Нужно просто рассла-а-абиться.
Трепыхания Доры действительно прекратились и холмик с её телом начал быстро погружаться вниз, непонятно как, минуя стальную решётку. Однако мне поступить аналогично было нереально. Лозы залезли под мантию и стремились залезть мне в самое потаённое место. Сжав булки, я начал бороться до последнего! Хруст моих костей набирал обороты.
— Вань, рассла-а-абься, — услышал я Дорин голос снизу. — Это же так про-о-осто. Мы с девочками всегда так делаем. Поначалу стра-а-ашно, а потом получишь мо-о-оре удовольствия.
Но я же не девочка, ёлки-иголки. Лучше сдохну!
— Люмос Солем! — раздалось снизу.
Яркий свет заставил закрыть веки. Лозы, будто испугавшись, начали разматываться вокруг меня, а я провалился вниз, ударившись задницей, сохранившей благодаря моим титаническим усилиям, своё целомудрие, о каменный пол.
— Вовремя ты колданула. Но могла бы и раньше.
— Долго вспомина-а-ала. Нельзя же перепутать, могла навреди-и-ить.
— Ты молодец, я теперь твой должник. Роланду не видать?
— Она тут была. Вон та-а-ам закладка с наркотиком для Северуса. Значо-о-ок видишь?
— Семилистник, как у конопли?
— Да, это-о-о он. Где-то здесь, наверное, его произво-о-одство.
— Отпускай на разведку Петри. Кстати, он жив?
— Что с ним сде-е-елается? Живёхонек.
Потрёпанный сов полетел пулей в коридор, ведущий из этой комнаты куда-то в глубину скалы. Когда он скрылся, я не стал за ним спешить, сказав жене дождаться возращения разведчика. Дожидаясь птицу, мы обшарили помещение и отыскали шкаф с летающими мётлами.
— Что-то его долго нет, — заметил я.
— Согла-а-асна. Пешком пойдём, или полети-и-им?
— Ноги не железные, я голосую за транспорт.
— Полностью с тобой согла-а-асна. Тогда по ко-о-оням?
— По мётлам Дора, по мётлам!
Разместив палки между ног, мы стартовали в темноту. Медиумша, несомненно, благодаря природной склонности к магии, присущей всем женщинам, вырвалась вперёд и влетела в большую пещеру первой. Вдоль её стен росли побеги той самой Грозовой лозы, едва не сделавшей меня дырявым.
Наши поиски увенчались успехом. Роланда порхала на метле под сводом, собирая что-то сачком для ловли бабочек в ящик с открытой крышкой, который волшебным образом не падал с узкой деревяшки, намертво приклеившись к телу ведьмы между её плоским животом и почти незаметной грудью. Петри обнаружился возле входа. Он лежал без движения, его зрачки были расширены, язык вывалился. Долетался Петри, жаль. Вернёмся за ним потом, глядишь не подохнет.
Осмотрев Пета, среди его перьев медиумша обнаружила неведомого насекомыша. Это был круглый шарик со стрекозиными перьями, имеющий длинный острый хоботок, вонзённый сейчас в тело сова. Жена идентифицировала его как канонический Снитч, который должен был поймать Ловец в игре квиддич, подивившись столь своеобразной интерпретации классики.
Наше появление осталось незамеченным не долго. Ведьма под сводом бросила вниз корзину и с воплем «Нарушители!» полетела на нас. Первой среагировала жена, она молнией полетела навстречу тренерши, и, встретившись с ней, огрела её по голове жёстким хуком.
К сожалению, череп у Роланды был крепким и между ведьмочками завязалась битва. Слушая «Круцио», «Хёрлинг Хекс», я отмахивался от напавших на меня насекомышей. Оказалось, что их хоботки могли протыкать мою Кожу, чтобы накачать неведомым наркотиком. Целая стая природных наркопушеров облепила меня, не давая мне прийти жене на помощь.