Я же задумчиво посмотрел на невозмутимую медиумшу. Значит, работать она не хочет, ёлки-иголки! Картины отказываются рисовать, готовить брезгуют. Девчонок своих эксплуатируют для грязной работы. Всё больше злясь, я накапал себе в рюмку водки.
Не забыть бы завтра налить её себе во фляжку, Надя мне тоже рассказала о том, где я буду отдыхать с Машей. Очень необычно, фантазия у бафферши что надо. Но для успокоения нервов допинг будет не лишним.
* * *
Пятница (16.02)
Вернувшись с довольной Машей домой из тура по самым страшным места Австралии, мы прошли в огромный банкетный зал, сооружённый Надей, чтобы завершить празднование Дня Рождения зельеварши всем вместе. Несмотря на то, что ей сегодня всё понравилось, моё мнение было несколько другим.
Болото гоблинов, жуткий лес Балангло с разбросанными там человеческими костями, бывшая тюрьма и заброшенная больница в Джуни, подземный город в пустыне Кубер-Педи. Адреналин в моём организме уже устал вырабатываться. Я продолжал периодически оглядываться, прислушиваться и принюхиваться, стремясь разобраться в странностях окружающей обстановки до сих пор.
За столом было по-семейному уютно, что позволило немного расслабиться. Через полчаса, после поздравлений зельеварши жёнами и задувания ею свечей, я тревожное настроение покинуло меня уже окончательно. Австралийские гоблины в корнях — это не странно. Вот одиннадцать жён — это действительно ненормально! Помимо именинницы, среди них сейчас особенно выделялась Дора.
Улыбка на её лице была кривоватой, так как Люда, проведя анализы, нашла в крови её матери галлюциногены и, усыпив мою тёщу, переправила в Уфалей, где начала избавлять наркоманку от зависимости. Некоторый опыт подобной работы у хилерши был, кодировать сотрудников — алкоголиков она уже намастрячилась.
Но с наркоманами она ещё не работала. Если такие появлялись в Гисеоне, то мы их увольняли. Поэтому Дорина мать станет у Люды дебютом. Чтобы успокоить медиумшу, я поручил хилершу взять её своей ассистенткой. Но помогать в излечением своей матери Дора станет, лишь, если у неё останется свободное время.
Если насчёт профилактики и лечения наркомании я был спокоен, то вот то, что творится в моём гареме, беспокоит меня всё сильнее. Пока я разгадывал загадки в Австралии, было время поразмыслить над тем, как вылечить всё ярче проявляющиеся у всех жён безо всяких наркотиков вывихи психики.
Это подтверждалось тем, что я произошло рядом мной только что. Маша, едва не вырвав изо рта Йонг ложку с мороженным, резко потащила свою Адъютантшу к себе в Кабинет, чтобы та могла ей примерить подаренную мною ювелирку. Менять ситуацию нужно немедленно!
Когда вернувшаяся с растрёпанной Йонг зельеварша, покрутившись перед всеми, чтобы покрасоваться, села рядом со мной, я поднялся с кресла и толкнул тост. Жёны, услышав в нём про «Трудотерапию», начали недоумённо переглядываться.
Не став портить праздник и объяснять, чем уже завтра все они будут заняты всё своё свободное время, я потащил именинницу на танцпол. Пусть напоследок порадуется. Надины Навыки теперь позволяли мне зажигать хоть русскую плясовую, хоть вальсировать. Потанцуем до утра, а вот завтра уже всё, будет не до плясок.
А ведь кто виноват в том, что бабы превратились в барынь? Смайл, конечно! Это он потакал их хотелкам, воплощал их мечты. Вот и имею теперь то, что получилось. Или наоборот? Что получилось, то и имею? Да какая разница? Жёлтая золотая рыбка, ёлки-иголки.
— Ты абсолютно не прав! — заявил неожиданно появившийся в голове Смайл.
— Помолчи, Жёлтый, с ритма сбиваешь, — ответил я и извинился перед Дорой за отдавленную мною из-за неожиданного явления Симбионта ногу.
Жена, чуть морщась, кивнула, и мы продолжили танец. Но Смайл в голове разбушевался.
— Нет, ты послушай! Я ни в чём не виноват, ты и сам это знаешь прекрасно. В том, что лишь твоя вина.
Из-за спора нога вновь промахнулась мимо танцпола и наступила на туфельку моей партнёрше по танцу. На этот раз я услышал хруст.
— Дора, ещё раз извини, — сказал я, попытавшись оправдаться с помощью комплимента. — От твоей красоты мысли путаются.
— Ничего-о-о, — ответила медиумша сквозь зубы, потирая уже второй раз отдавленную ступню. — Спасибо за чуде-е-есный танец. Я, пожалуй, пойду, присяду. Что-то в голове тоже закружи-и-илось.
Отойдя, прихрамывая, от меня к столу, она хлопнула стакан вискаря и с размаху разбила его о противоположную стену.
— Поля-я-я, иди сюда! — неожиданно визгливо потребовала медиумша. — Быстро! Принеси мне но-о-овые туфли. И ещё из Лазарета кре-е-есло на колёсиках. Или нет, лучше куше-е-етку! И мою шубу, соболи-и-иную. Я мёрзну!
Слушая Дору с большим неудовольствием, я заблокировал в голове Симбионта. Всё не угомонится со своими оправданиями. Толку то от этого? Теперь надо исправлять, пока стало не поздно. Клиника прогрессирует, надо лечить быстрее. Пожалуй, мягкий способ, какой я планировал ранее не подойдёт. Значит, пойдём по жёсткому варианту, пока Спутницы всё наше корыто не расколошматили!
* * *
Четверг (22.02)
Повесив свой изгвазданный ватник — спецовку на крючок в Сенях, я пошёл умываться. Мышцы от тяжёлой работы приятно ныли. Вслед за мной уныло тащились жёны, некоторые даже не разулись, так и шлёпали в грязных кирзачах, оставляя на полу следы навоза.
Сами виноваты! В мягком варианте я хотел их привлечь лишь к уборке территории, стирке пастельного белья в нашей гостинице и прочим «лёгким» женским заботам. Но из-за визгов Доры во время её Дня Рождения вынужден был внести коррективы. Спутниц жёсткая трудотерапия, которая началась в прошлую субботу, измотала сильно, зато её результат был на лицо.
Помимо подросшей Синхронизации между рейнджершей и петоводшей, Валя // Алёна — 8, этот параметр заметно увеличился у Нади. С Катей он составлял у бафферши теперь пять, с Машей — три, а с Ликой, Валей, Алёной и Хасей — четыре.
Потереть спину мне никто не вызвался, а тащить кого-то в душевую кабинку насильно я не стал. Я же не сатрап и тиран, как меня называли шёпотом все жёны, работая вилами, убирая свиной навоз на свиноферме, либо тягая вымя у коров.
Издеваться над супругами у меня и в мыслях «не было»! К тому же сам я не на стульчике где-нибудь золоченом с пригорочка взираю на забаву, а работаю наравне со всеми. Конечно, сиськи бурёнкам не мну, зато, вместо этого, в грязном ватнике вожу тачку с навозом, либо ухаживаю за деревенскими лошадьми.
Вымывшись в одиночестве, я прошёл в Холл. Жёны, привёдшие себя в порядок куда быстрее, чем это было до трудотерапии, уже сидели там, вяло закидывая в себя нехитрую снедь. Предоставлять нам деликатесы я Кузьме запретил, все ели гречневую кашу, сало и ржаной с отрубями хлеб.
Налив из бутылки себе в качестве аперитива мутной самогонки, я тоже уделил должное деревенским разносолам и задумчиво взглянул на Дору. Медиумша, выросшая в культурной столице, и существовавшая со своей чокнутой матерью на деньги от сдачи полученных в наследство апартаментов, за эти дни, вроде бы, смогла понять, что значит действительно работать.
Её взгляд немного поменялся. Пропала периодически раздражавшая меня мечтательность, одухотворённость. Помимо усталости, в нём появилась злость, которая ей пригодится в Рейдах куда больше. То, что надо! Процесс превращения из тунеядиц — обезьянобарынь в человеков у остальных жён проходил тоже удачно.
Рухнув из княгинь в грязь, все Спутницы свои барские замашки подрастеряли. Это я наблюдал даже у Алёны, привычной к сельскому труду с детства. Она подносила сейчас чашку с чаем, не оттопыривая мизинец, а держала её как раньше, словно гранёный стакан. Пожалуй, эксперимент можно считать успешным.