- Я бы тебе всю эту красоту отдала бы, за нормальных родителей. Не нужна она мне. Только больно с ней.
Но Маша молчала и просто смотрела в глаза, практически не мигая. А Марина под сильнейшим впечатлением, направилась в сторону ворот.
- Иди, помогай маме, принцесса. Пока, Маша.
- Пока, - тихо ответила та, и послушно ушла выполнять задание.
Настроение упало, и Марина даже стала подумывать о возвращении домой, но потом вспомнила, зачем вообще выходила и приободрилась. Да и настало время сюрприза для Зои Михайловны. Насчет Маши, она почему-то не переживала. У нее была полная уверенность, что та не осмелиться поднимать панику в связи со своими провалами в памяти, и сама замнет эту скользкую тему, дабы не выглядеть ненормальной, чего так сильно боится.
Обратная дорога пролегала через бар. В него Марина и загляну, сразу окунувшись в застоявшуюся и не менее задымленную атмосферу изнанки здешнего мира. Внутри было темно и не очень чисто. Хотя вполне возможно, первое причина второго. Несколько деревянных высоких столиков, пока были пустыми, а у барной стойки сидела два помятых жизнью старика и как-то чересчур тихо о чем-то беседовали, словно секретничали. Бармен же, был немолодой мужчина, крепкого телосложения с чем-то восточным в лице. Подтянутый, серьезный, растрепанный. Он стоял обособленно, перебирая пустые пивные бокалы с одного подноса на другой, поочередно рассматривая их состояние. Девчонка подошла к нему, и смело присела на высокий стул, поймав негодующие взгляды, как стариков, так и самого бармена, который ее хоть и немного, но все же, знал.
- Здравствуй, большеглазая Марина. Почти дочь капитана, - начал он тянущимся басом, показывая неодобрение со своей стороны, ее присутствию здесь, и поглядывая на дверь в ожидании Прохора. Но спустя минуту неловкого молчания и напряженного переглядывания, переспросил. – С чем пожаловала?
Но Марина молчала, и в это время, медленно, но неуклонно, подбиралась к сознанию бармена.
- У Вас для меня что-то есть? - загадочно, словно закадровым голосом из сказки, спросила девчонка, и облизнувшись, широко улыбнулась.
- Наверное, - изменившись в лице, и растеряв часть эмоций, тихо ответил тот, а потом, обернувшись, снял с полки запечатанную бутылку коньяка, и передав ее Марине, куда более радушней добавил. – С наилучшими пожеланиями.
Та ее взяла, и с сияющей улыбкой, выскользнула на улицу. А там, нетерпеливо ускорила шаг, предвкушая свою полудетскую месть, Зое.
Войдя в магазин, Марина очутилась уже в знакомой картине, с Зоей Михайловной смотрящей свой маленький телевизор. Она, увидев Марину, подняла бровь, и конечно же, вопросительно посмотрела на бутылку.
- Откуда стырила?
- Как стырила? Это Ваша, - ответила та и протянула коньяк Зое.
Та привстала в полном недоумении, но бутылку все-таки взяла. И пока соседка пыталась рассмотреть этикетку, Марина уже обволакивала ее разум, своими уникальными возможностями.
Так, спустя, несколько коротких мгновений, Зоя Михайловна, со слегка отрешенным лицом, открыла коньяк и налила себе рюмку, ловко спрятанную под прилавком. Затем она взяла с полки лимон, и аккуратно порезав на дольки, разложила их по пластиковой тарелке и поставила около бутылки. Марина же, не теряя времени, выбирала себе хлеб и пачку муки.
- Вы отдыхайте, Зоя Михайловна, - иронично улыбнулась девчонка. – А я пойду, на своей красоте выезжать.
Но буквально у самой двери остановилась, и более серьезно добавила.
- Пейте-пейте. Может, наконец, напьетесь и тогда перестанете бабушку спаивать.
Марина ушла. А Зоя, очнувшись, в глубоком шоке смотрела на заготовленный банкет.
***
Марина стояла на своем любимом пляже лимана и смотрела на противоположное село. Мысли о той загадочной девчонке, с другого берега, расстраивали. Теперь она понимала, что одна, и что нет никого ей подобного, а значит, и выдуманной девочки, тоже нет. Все эти годы фантазий слились теперь в одно размытое пятно и потеряли весь свой былой смысл.
Не так она представляла себе свое будущее. Не так хотела стать взрослой. Девчонка вообще не планировала выделяться и где-то глубоко в душе, жалела о таком опасном даре. Марина уже не понимала, что ее может ждать впереди, и что она оставит после себя, позади. Но твердо знала, что прежней уже не будет. Разнообразные мысли, как хорошие, так и плохие, наполняли и без того напряженную голову. Девчонка смотрела на себя, то, как на монстра, о которых ей часто рассказывала бабушка, то, как на жертву мистических обстоятельств.
Она подняла взгляд к небу и даже слегка улыбнулась.