Я осмотрел помещение. Прямоугольная, не очень большая комната. Вдоль трех стен размещены компьютерные консоли, оснащенные весьма скромно и однообразно. Я насчитал двенадцать двухмерных мониторов.
Возле каждого по два манипулятора и усеченной клавиатуре без нейросмычек. Все рабочие места в комнате выглядели абсолютно одинаково. Трудно сразу сообразить, где у них располагался руководитель группы. По теории мегаколлективизма, лидеру всегда следует выделяться, и он просто обязан обладать несомненными материальными и административными преимуществами.
У него должен быть самый мощный компьютер, самое мягкое кресло, самый длинный отпуск и самый большой оклад в группе, иначе у его подчиненных пропадет интерес к личному совершенствованию. Я тяжело вздохнул.
Вид этой комнаты сразу показал мне, в каком диком мире я очутился.
— Тэн, – еще раз представился Тэн и протянул мне ладонь для рукопожатия. – Я здесь, чтобы сделать вас свободным и счастливым человеком.
— Ломакин. – Я изо всех сил сдавил его костлявую, похожую на рыбий скелет, пятерню. – Я здесь, чтобы убить вас всех.
Мне доставило большое удовольствие видеть, как побледнело его лицо и как расширились зрачки. Наверняка он подумал о том, что совершенно напрасно пренебрег охраной. Только насладившись его страхом, я ослабил хватку.
— Не надо причинять мне боль, – попросил Тэн и с тоской посмотрел на свои помятые пальцы. – Вы – чудовище. Кстати, предупреждаю вас на будущее – я защищен индивидуальным силовым полем и могу поставить вас на место в любой момент.
Не очень давно я уже слышал подобную фразу. Интересно, от кого? И где? Не могу вспомнить.
— Прошу вас, не делайте глупостей. Не усложняйте свое и без того непростое положение, – миролюбиво предложил Эдгар. – Следуйте, пожалуйста, за мной.
Он двинулся к двери. Я с сомнением посмотрел на свое обнаженное туловище. Из одежды на мне были только боевые телеметрические термотрусы из комплекта «Кольчуги». Секунду поразмыслив, я встал и последовал за Тэном. Мы вышли в пустой коридор, и я зашлепал босыми ногами по полосатому кафелю, совершенно не стесняясь своего вида. Пусть будет стыдно тем, кто заставляет меня ходить голым и показывать всем тело, сплошь покрытое грязными потеками проводящего геля и квадратными следами электродов. К чести Тэна надо сказать, что первым местом, куда он отвел меня, оказался душ, а первым предметом, который он торжественно мне вручил, был пакет с одеждой. Впервые после пленения я очутился под упругими горячими струями воды, и мне на мгновение показалось, что я каким-то чудом вернулся домой, в свою уютную квартирку.
Я с наслаждением вытерся тонким бумажным полотенцем, которое расползлось у меня в руках, и распотрошил пакет с одеждой. М-да. Самый тупой разнорабочий, с самым низким окладом, в самом отдаленном и недоразвитом районе Земли мог рассчитывать на нечто более достойное, чем то, что принес мне Тэн. Начнем с того, что я никогда не носил вещей, которые надевал кто-то, кроме меня. Во-вторых, это был не мой размер.
В-третьих, одежда оказалась просто грязной. Куда я попал? Невероятно. Даже если бы в нашем мире кто-то горячо возжелал вручить кому-либо подобную дрянь, то он бы ее просто не нашел.
Я хотел возмутиться, но вовремя вспомнил о своем незавидном статусе и решил не роптать. Пусть глумятся, сколько пожелают. Все равно победа будет на нашей стороне. Морщась от брезгливости, я натянул рабочий комбинезон с протертыми коленями и маслянистыми пятнами на заднице. У рубашки оказались слишком короткие рукава, и от нее плохо пахло, но ничего другого не было. Самым большим шоком для меня стали кеды с толстыми стельками, скрывавшими дыры в рваных подошвах. Так как склизкие от грязи носки уже были отправлены мною в мусорный ящик, я оказался лицом к лицу с перспективой непосредственного контакта с чужой обувью. Мои пятки должны были коснуться пропитанной прогнившим потом ткани. Еще раз напомнив себе, что солдат Солнечной Системы должен быть готов ко всему, я преодолел и это жестокое испытание. В моем мире никому в голову не приходило надевать чужие вещи. Зачем это делать, если всегда можно в любом магазине взять новые нужного тебе размера и фасона?
Бесплатно те, что попроще, за трудодни те, что покрасивее.
Злой, как собака, я вышел из душевой в коридор, где меня терпеливо дожидался Тэн.
— Прекрасно выглядите, – похвалил он меня и торжественно улыбнулся.
Я хотел его ударить, но сдержался и вместо парочки справедливых оплеух бурно высказал ему все, что думаю. И хотя говорил я по-русски, он, похоже, многое понял. Во всяком случае, его тонкие и прозрачные, как сухие березовые листья, уши покраснели до самых кончиков. Убедившись в эффективности родной речи, Я отшлифовал достигнутое на немецком, чем вызвал непонятный восторг этого костлявого, как сама смерть, существа.
— Вы говорите по-немецки! – Он в восхищении сплел тоненькие пальчики перед впалой грудью. – Почему-то наши приборы не зафиксировали этого.
— Выбросите ваши приборы на помойку, – посоветовал я.
— Как я мог забыть, – он звонко хлопнул себя по лбу. – Ведь Карл Маркс с Фридрихом Энгельсом тоже творили на немецком. Наверное, вас заставляли изучать их труды в подлиннике. Верно? – Тэн выглядел абсолютно счастливым и взирал на меня с неподдельной любовью, мне снова захотелось стукнуть его.
— Кто это такие? – спросил я, с отвращением принюхиваясь к своей рубашке.
Тэн ошарашено воззрился на меня.
— В смысле, кто такие эти ваши Маркс и Энгельс? – переспросил я, слегка удивленный его реакцией. – Гениальные романисты? К сожалению, в нашем мире они неизвестны.
— Светозар, вы не знаете, кто такой Маркс? – голос Тэна звучал печально, как будто он спрашивал, на какое число я назначил съедение его любимого хомячка, и выяснил, что это число наступило еще вчера.
Кстати, я бы сейчас не отказался поесть. Пожалуй, я согласился бы даже на жареного хомяка, лишь бы он был пожирнее и не очень волосатый.
— Я не знаю, кто такой Маркс, если вы не имеете в виду того идиота, который ведет «Спой или сдохни». Кажется, его зовут Юрий Маркс.
— Вы не знаете, кто такой Карл Маркс, – потрясенно повторил Тэн.
— Да подавитесь вы своим Карлом Марксом. Поговорим о нем после. У вас существует система общественного питания? Я хотел бы с ней познакомиться. Там мы сможем спокойно поговорить о Карле Марксе.
— Вам, возможно, будет странно узнать, но у нас есть множество конкурирующих систем общественного питания, – Тэн натянуто улыбнулся, – но мы с вами туда не пойдем.
— Ладно. Где у вас кормят арестантов? Давайте пойдем туда. Я буду есть, а вы сможете постоять рядом и расспросить меня про Карла Маркса.
Он погрозил мне пальцем столь длинным, что на секунду показалось, будто в нем на пару суставов больше, чем у обычных людей.
— Перед тем как начать полноценно питаться, вы должны доказать нашему обществу, что принимаете его ценности. Вас же не станут кормить в вашем мире, если вы отвергаете идеи…. Идеи… – Он замялся, извлекая из памяти нечто совершенно ненужное и по этой причине давно позабытое. – Идеи Кастро. Вот!
— А какая связь между идеями какого-то там Кастро и едой? – На моем лице появилось искреннее удивление. – Я, конечно, не настаиваю, чтобы меня кормили. Учитывая мое положение военнопленного в дикарском обществе, я не требую регулярного питания, однако…
— Вы – демагог. – Тэн, наверное, сплюнул бы мне под ноги, если бы не считал себя беспредельно культурным и цивилизованным человеком и не хотел бы сохранить свой драгоценный имидж в своих собственных глазах. – Следуйте за мной.
Он шел и бормотал себе под нос что-то очень злое и поучительное. Я прислушался.
— У вас будет возможность включиться в жизнь нашего общества полноценным гражданином, – быстро говорил он. – Я добьюсь этого. Вы убедитесь в преимуществах свободного мира перед вашим… – он замялся, подбирая слова, не нарушающие возвышенность торопливого монолога, – перед вашим миром ограниченной свободы. Я буду счастлив, если вы окажетесь в состоянии оценить нашу доброту и милосердие. – Он резко свернул направо. – Но учтите, от вас потребуются серьезные доказательства приверженности идеалам свободы и демократии.