— Устраивает. И не шалите. — Станция дала отбой.
Прошло уже почти три часа, как гонцы отбыли за деньгами. Час-полтора — дорога. Туда-сюда — еще час. «Туда-сюда» — это накладки. Если накладки серьезные, можно добавить еще часа три. В таких случаях или решается сразу, или...
Сейчас что-то не складывалось, но резерв времени еще оставался. Несмотря на это Олег тревожился, как обязан тревожиться руководитель операции, отвечающий за жизнь и своих, и чужих людей. Как ни странно, но автобус признаков озабоченности не подавал. То ли там понимают ситуацию, то ли владеют ею полностью! Опыт антитеррористических операций подсказывал, что агрессивность бандитов скоро начнет спадать. «Хотя кто сказал, что они агрессивны? Разговор хоть и бесконтактный, но вполне приемлемый. Если отбросить наигранность, а она вполне естественна, то ситуация несколько странная. Такое впечатление, что это не у нас, а у них все идет по плану».
Олег посмотрел в бинокль. Автобус не подавал признаков жизни.
«Стоп! Что за план? Интересно. Это надо разжевать. Итак, автобус захвачен в Москве. Он идет, пардон, в Мухосранск. Но здесь не Женева и нет банков с огромными суммами наличных. Тем не менее террористы обозначаются именно в этом городе. Более того, на их счастье деньги находятся именно здесь, а не в Женеве. Случайность? Может быть. Эх, сюда бы мудрую голову Пушкарного. Этот облученный сразу что-нибудь придумал бы... Допустим, случайность. А сотовый телефон — случайность? И звонок по нему в ментовку? Хотя кто сказал, что там именно сотовый? А что пищало? Хорошо, принимаем эту версию. Хотя как ее принимать или не принимать, если она реальность? Что из этого следует? А то, что с минуты на минуту на сотовый поступит звонок от подельников. Сколько их? Может быть, много, но телефонов много не надо. В конце концов, можно звонить и из банка. Можно... Стоп! Банк! Допустим, кто-то знал, что именно сегодня в нем образуется энная сумма. Взять ее просто так нельзя. Накладно. Тогда... Ну, если они такие крутые, то чего проще взять именно в банке? А если у него крыша? И не менее крутая? Черт знает что происходит в этих условиях непредсказуемой демократии!»
— Связи с машиной нет?
— Есть. — Гусаков с инициативой не лез, но обстановкой владел. Он каждые полчаса звонил водителю. — Она сейчас в банке. Калиниченко тоже. Там та-а-кое! Но об этом потом.
— Да уж. Давай по существу.
— Из Москвы добро есть. Сейчас поехали за кассиршей. Калиниченко «держит» банкира.
Олег поморщился. «Не знаешь, где упасть. Банкира фактически арестовали, а кассиршу — держательницу ВСЕГО! — забыли».
— Далеко она живет?
— Да нет, тут во все концы по полчаса.
С опушки потянуло чем-то вкусным.
— Поесть привезли.— Гусаков сглотнул слюну.— Подтянемся?
— Что-то не хочется.
Идти на опушку к людям, которых он так грубо удалил с КП, Соколову было неловко. О еде Олег действительно забыл, как забывал всегда в напряженные моменты. Но запахи, прилетавшие с ветром, включили рефлексы, и желудочный сок щипнул поджившую язву. «Командирские» блеснули зелеными стрелками: с момента отлета из Москвы прошло уже более двенадцати часов. Только теперь Олег понял, что чертовски проголодался. Но понт дороже денег!
— Да чего уж. — Гусаков хлопнул по плечу. — Пойдем. Это мой начальник ХОЗО расстарался.
За пожухлыми кустами в свете аккумуляторного фонаря благоухал длинный стол. Олег много раз бывал на подобных акциях, но чтобы стол! Накрытый скатертью! Белый рояль в этом лесу показался бы более реальным. На пластиковых тарелках лежали куски вареных кур, толсто порезанная колбаса, сыр, соленые огурцы. Бутылки с минеральной водой явно местного происхождения. «Как откроют где источник вонючей воды, так сразу ей целебные свойства приписывают», — улыбнулся про себя Олег.
— Воду попробуй. Изумительная. От всего помогает. — Угадав его мысли, самодовольно подмигнул Гусаков.
Гордиться было чем. В сложнейших условиях финансирования его люди находили резервы. Где и как — одному Богу известно. Но находили, и вполне честно. Иногда, подписывая финансовые бумаги, Гусаков диву давался смекалке своего хозяйственника. Памятуя теорию Суворова, что интенданта можно расстреливать через шесть месяцев без суда и следствия, он не раз оставлял у себя счета и документы. Втайне от сотрудников, боясь оскорбить их своими подозрениями, Гусаков консультировался с доверенными людьми и получал неизменный ответ — все законно.
Способность накрывать столы была отрыжкой прошлой эпохи. Тогда и поводов было хоть отбавляй, и со средствами полегче. Но как бы то ни было, порочная примета эпохи застоя в этот час обернулась сказочным подарком.