А переписка… Замучила она письмоносцев. Особенно в праздники. Писали ему со всех сторон Советского Союза. Писал и он. Однажды по два-три письма на день гнал в Винницу. Там объявился один ветеран. Но то был лишь однофамилец хромого солдата-фронтовика, которого Назар усердно разыскивал много лет. И не зря…
За чаркой бренди
После вылазки к памятным местам бравый «богомолец» вернулся на Печерск. Нестор Недогон сразу же преподнес дорогому гостю традиционную казацкую чарку.
— С наградой, дорогой Назар! Честно скажу, опасался: обойдут Тертого Калача Ленинской медалью. А опасался, видать, зря. Когда мне ее вручали, подумал и о тебе, Назар…
Гость осушил посудинку, аппетитно крякнул. Вытер тыльной стороной ладони казацкие усы. Подняв высоко на лоб лохматые, до отказа посеребренные свирепые брови, он тронул рукой новенькую медаль и высказался:
— Нет, не обошли, вельмишановный Нестор Минович. Напротив. Выдали… А почему бы и нет? Воевал я, как и все наши люди, безотказно. К тому же давали награду за доблестный труд. Так возьмемте и прикинем, что мы с вами за всю жизнь проворочали. Взять хотя бы дневную норму — по два мешка муки на нос. За год это шесть сотен кулей. Три тысячи пудиков. И все собственными, вот этими безотказными руками, без конвейеров и автоматов. Три вагона. А за всю жизнь? Худо-бедно наберется их полторы сотни. Считайте, три полногрузочных эшелона. Шутка ли?
— Смотри на этого героя, Дуся! — повернулся хозяин к своей половине. — Что кибернетика подсчитает за час, наш Назар Гнатович определил в одну минуту…
— Наше дело трудиться, дело начальства — одобрять, — лукаво усмехнулся Назар. — А вот шо скажу, добрый у вас, Нестор Минович, коньячок. Бренди, будто сказали вы. Первый раз слышу. Видать, привозной. Восприму еще баночку за ваше здоровье и за здоровьечко Евдокии Федоровны. Бог троицу любит. Известно!
— А как приговаривали наши пекаря, Назар? Забыл? Так я напомню. «Первая чарка сушкой, вторая птушкой, а третья — сдобной пампушкой…»
— Можно и добавить: третий гудок — пароход отправляется…
Гость усмехнулся и опрокинул содержимое чарки в широко раскрытый рот. Крякнул от удовольствия, вытер усы.
— Это и есть натуральный ожог первой степени. Ничего не скажешь. А вот, признаюсь по правде, все же у нашей бабки Мотри бренди смачнее. Ее медовуха славится по всей Ворскле. Мне, как знаете, перевалило на восьмой червонец, а мои казачьи саквы принимают то Мотрино варево…
— Вот это уже зря, дорогой Назар Гнатович, — строго через тонкие невесомые «профессорские» очки посмотрела на гостя хозяйка. Достав из серванта чайный прибор, подала его Турчану. — Лучше я тебе налью чайку. — Ее мягкий, как у всех библиотечных работников, голос звучал не по годам молодо. Из-за природной сухощавости Евдокия Федоровна выглядела куда моложе своих немалых лет.
— Шо? — встрепенулся Назар, словно на него обрушился провод высоковольтной передачи. — Не такой уж я норовистый алкоголист…
Тут лукаво усмехнулся хозяин:
— Грешным делом, пришел на ум наш старый мастер Костя-бородач. Помнишь, как про него говорили? «Как бог работает, как черт зашибает…»
— Именно! Скажу лишь одно — я не фельдфебель. Тому выпивохе-одиночке звание не позволяло бражничать с компанией. А я только при радостной встрече. И лишь с хорошим другом. Да и то не перегиная нормы. То есть не менее полста грамм и не перескакивая через полтораста…
Хозяин энергично похлопал гостя по плечу:
— Молодчага, Назар! Люблю нашу калачную братию…
— А ты делай, как Нестор Минович, — посоветовала хозяйка, пододвигая гостю посудинку с его любимым вишневым вареньем. — Пришел в компанию — клади перед собой возле салфетки бумажку с двумя словами…
— Добавь, Дуся, с волшебными словами…
— Какими же? — повел грозными бровями изумленный гость.
— Вот этих два волшебных слова: «Остановись, безумец!»
— Шо? Пособляет? — живо поинтересовался Назар.
— Еще как! — подтвердил Нестор Минович. — Уж на каких только «воскобойничках» и сабантуях не бывал, уж с кем только не приходилось халабудничать, а своей святой нормы, как ты говоришь, не перегинал…
— Это сколько же?
— Полчарки. И то через час по чайной ложке…
Вдруг в квартиру Недогонов ворвались извне душераздирающие звуки самого модного твиста. Соревнуясь с ними, оттуда же стали долетать четкие слова из радиоточки городской сети.