Кратко о беде. О ней довелось мне услышать не от рассказчика, а от его друзей по боям и походам. После войны уже ветеран из дивизии Щорса, служивший в одном сибирском гарнизоне, получил небольшой срок. Двум бойцам его части после неудачного учебного похода отрезали пальцы ног. Так как в приказе на марш не были указаны меры против возможного обморожения, командир взял всю вину на себя. Тот, кому он дал детальные указания по телефону, смалодушничал…
Теперь же, слушая повествование ветерана, увешанного орденами и медалями за бои на многих фронтах, нельзя было заметить и следа огорчений или же обид за прошлое. Как-то довелось услышать от него самого — там, в тайге, он поддерживал свой дух четверостишием:
Так оно и случилось. Под натиском проснувшейся совести малодушный сам написал куда следует. Дело пересмотрели…
А теперь о самой истории.
Пришло лето 1950 года. С группой других краткосрочников, среди которых был один слишком горячий ревнивец, один неумышленный поджигатель, один нарушитель финансовой дисциплины, богунца в разгар уборки богатейшего урожая послали на село.
Тайга. Школьный двор в райцентре на берегу шумной и сварливой Усолки. После мучительного безделья на длинном пути от Байкала до Енисея люди рвались к настоящей работе.
«Беру вас механиками», — заявил богунцу и его спутнику, кряжистому инженеру, директор МТС. Оба воспрянули духом. Их поставят к машинам, к живой работе, к настоящим людям.
Директор дружески похлопал по плечу инженера, несколькими теплыми словами подбодрив богунца.
Но долго им ликовать не пришлось. С порога школы донесся громовой бас местного начальства:
— Никаких эмтээс! И директору леспромхоза тут не светит. Всем прибывшим дорога одна — в колхозы…
Сопровождаемый молчаливой свитой, показался рослый детина в полувоенной форме с тяжелым полевым «цейсом» на груди.
— И надо же! — с досадой в голосе прошептал директор МТС. — Колхозы колхозами, а и у меня дел невпроворот.
Началась разбивка. Богунец с четырьмя другими лицами попал в деревню Бочкин Бор, совсем близко от райцентра. Председатель колхоза — инвалид с изувеченными руками — усадил их на легкий ходок, дрожавший от нетерпеливых рывков могучего красавца жеребца.
Вскоре проселок свернул на широкий, неправдоподобно нарядный тракт. С обеих его сторон нескончаемой грядой тянулись густые заросли шиповника, рясно усеянного крупными яркими ягодами, высоченные гибкие стебли красы тайги — красочного кипрея, или же иван-чая.
Председатель, еле сдерживая вороного, представился:
— Василий Иннокентьевич Королев, по паспорту конешно. Для наших колхозников я просто Васька, а порой — Васька Король. Будем знакомы!
Настал черед его попутчиков. Человек, сидевший рядом с Королевым, назвался механиком с Кубани. Это был ревнивец. Его сосед, рыжеватый с одутловатым лицом дядя, оказался прорабом. Нарушитель финансовой дисциплины. Товарищи богунца по локтю: один худющий, как глиста, шофер ведомственного гаража из Иркутска — виновник крупной аварии. Другой — юноша, колхозный подпасок, бобруец, неумышленно бросил «живой» окурок, от которого загорелась кладовая с продуктами.
Королев, круто повернув мощную шею, внимательно всматривался в каждого. Но до чего же он был деликатен. Никому из попутчиков не задавал бестактных вопросов.
Закончив с примитивной анкетой, он весело сказал:
— Что я вам сообщу, мужики! В нашей деревне не ждите себе обиды. Что там у вас позади — не мое это дело. А вот с мужиками худо и худо у нас. Да не только в нашем Бочкином Боре. Поизвела та проклятущая война мужицкую силу. А особливо нашего брата сибиряка. Ежели вы способные вникнуть в суть — наши люди встренут вас с открытой душой. А вот касательно комаров, мошкары чертовой или же, скажем, паутов — тех конских мух — не ручаюсь. Не ждите от них пощады. Бывает такое — рогатая скотина и та не в силе выдюжить против той гнуси. Но духом не падайте. Нонче же зачислю вас на довольствие. И сразу же выпишу накомарники. Привыкайте… — После короткой паузы председатель добавил: — Вот только одна закавыка — куда кого определить на постой. — Оценив каждого зорким взглядом таежного охотника, он продолжал с лукавинкой в голосе: — Вижу, кое-кого можно определить и к солдаткам, а кого и так — в аккуратную семью. У нас тридцать дворов, и через один — совсем молодая солдатка. Обратно та же война… Вот вас, товарищ механик, сразу поставлю к Дашке Бочкиной. Подходяво живет. Жар-баба и на язык и на работу. А механик нам во как надобен. Да! Молотарка с осени стоит разлаженная. Сдается, волки приспособили ее под свое логово…