— Всё, дальше я сама. Возвращайтесь на пост.
— Но...
— Инструкция не предусматривает сопровождения во время личных бесед Мазая. — Химера посмотрела на охранника так, что тот отступил. — Или ты хочешь присутствовать при разговоре?
— Нет, конечно. Извините.
Охранники удалились. Химера подождала, пока их шаги затихнут.
— Сюда, — шепнула она, толкая дверь служебного помещения.
Внутри их ждал Волк.
— Вершинин?
— Наконец-то встретились, — сказал Волк. — После нашей той встречи, я долго искал тебя, ещё во времена работы на Дьякона.
— И нашёл. Правда, теперь служишь другому хозяину.
— Мешок заставляет приспосабливаться. — Волк посмотрел в окно. — От пиратов к Мазаю. По крайней мере, здесь платят регулярно и не стреляют в спину за провал.
— Но ты недоволен.
Волк помолчал, глядя в окно на ночную суету форта.
— Знаешь, когда Мазай переманил меня от пиратов, я думал — наконец-то попал к цивилизованным людям. Порядок, дисциплина, ясные цели. — Он обернулся. — Но порядок бывает разный.
— Что ты имеешь в виду?
— Лаборатории. То, что он делает с подопытными. Методы... — Волк понизил голос. — Я видел многое, работая на Дьякона. Но там хоть не притворялись, что творят добро.
— И много таких, кто думает как ты?
Волк усмехнулся.
— Понимаю. Надёжных человек тридцать, может чуть больше. Остальные либо искренне верят в великую миссию, либо просто боятся высунуться.
— Мазай настолько жёсток?
— Мазай умён. Кнут и пряник в правильных пропорциях. Большинство видят только пряник — хорошее жалование, карьерные перспективы, причастность к великому делу. А кнут... — Волк пожал плечами. — Кнут показывают только тем, кому нужно.
— Что предлагаешь?
— Пока ничего. — Волк встал, подошёл к окну. — Завтра ты дашь ответ Мазаю. Может, согласишься, и всё обойдётся мирно.
— А если не соглашусь?
— Тогда он заставит. У него много способов принуждения. — Волк обернулся. — Но если решишь сопротивляться... У меня есть люди. Знаю слабые места форта.
— Я не собираюсь бежать.
— Тогда что?
— Остановить эту машину. Навсегда.
Волк поднял бровь.
— Устройство? Это самоубийство. Охрана, система защиты...
— Док знает уязвимые места.
— Док согласился помочь? — Волк удивился. — Не думал, что учёный пойдёт против своих интересов.
— У каждого свои причины.
Волк задумался, разглядывая огни ночного форта.
— Если ты серьёзно... Можно попробовать. Но шансов мало. И цена провала...
— Лучше попытаться, чем стать марионеткой.
— Понимаю. — Волк протянул руку. — Тогда завтра всё решится. Удачи, Крылов.
Они пожали руки крепко, по-военному.
— Если понадобится помощь — Химера знает, как меня найти, — сказал Волк у двери.
***
Химера осталась. Села у окна, глядя на ночной форт. В профиль её лицо казалось печальным.
— Я привезла тебя сюда. Выполнила задание. — В голосе появилась усталость. — Раньше я думала — все жертвы ради великой цели. Кардинал согласился помочь. Подопытные в лабораториях — добровольцы или преступники. Мазай строит лучший мир, просто методы жёсткие.
Она обернулась, и Егор увидел в её разноцветных глазах что-то новое.
— Но потом я увидела, как ты смотришь на всё это. Как реагируешь на страдания тварей в клетках, на Кардинала, превращённого в живую батарейку. И поняла — я перестала чувствовать. Привыкла к жестокости, оправдывала её необходимостью. А ты... ты напомнил мне, каково это — быть человеком.
— Химера...
— Мазай обещал мне новую жизнь взамен на службу. И дал её. Но какой ценой? Я потеряла себя между тремя жизнями — той, кем была до аварии, Игуаной в Террариуме, и Химерой на службе у Мазая. — Её голос дрогнул. — И только рядом с тобой вспомнила — есть ещё четвёртый вариант. Просто быть собой.
— Почему продолжаешь служить ему?
Молчание затянулось. Потом Химера заговорила — тихо, словно боялась, что слова убегут.
— После аварии я попала в Террариум. Дали позывной Игуана, научили жить в Мешке, стали семьёй. Но семьей наемников, убийц. — Она обняла себя за плечи. — Но потом Террариум уничтожили. Выжили единицы.
— И тебя нашёл Мазай?
— Не сразу. Я стала проводником в караванах, работала на разные силы. В том числе на Мазая. — Химера повернулась к нему. — Годами ездила по маршрутам, думала, что нашла своё место. Но это было до Пустоши.
— Там ты преобразилась.