— Сейчас свобода, — горько закончил Егор. — Свобода убивать, грабить, насиловать. Именно этого мы добивались?
Волк посмотрел на него внимательно.
— Ты изменился. После битвы. Что случилось с твоим даром?
Егор невольно сжал кулаки. Да, дар исчез. В момент, когда устройство Наблюдателей разрушилось, что-то в глубинах Мешка — то древнее сердце, которое он чувствовал в видениях — забрало силу обратно. Словно посчитало, что эксперимент закончен.
Теперь он был обычным человеком. Не чувствовал тварей, не мог влиять на них. Просто Егор Крылов, бывший водитель БТР, волей случая оказавшийся в центре событий.
— Исчез, — коротко ответил он. — В момент взрыва. Словно его и не было.
— Жаль. Мог бы пригодиться для наведения порядка.
Егор усмехнулся без веселья. Порядок. Все всегда хотят порядка. Но готовы ли они платить за него?
— Соберёшь армию?
— Если ты дашь приказ. — Волк смотрел на него выжидающе. — Совет признаёт тебя лидером. Герой, свергнувший самого Мазая. Твоё слово — закон.
— И я стану новым Мазаем.
— Зато живым. В отличие от мёртвых защитников "Стальной гавани".
Аргумент был убийственным. Егор представил себя в кресле Мазая, принимающим решения о жизни и смерти тысяч. Отправляющим войска подавлять восстания. Казнящим бунтовщиков.
— Дай мне время подумать.
— Времени нет. — Волк собрал карты. — Завтра прибывает делегация от Альянса северных фортов. Они требуют защиты от банд Дьякона. Послезавтра — представители Медяка с предложением союза против "восточной угрозы". Все хотят, чтобы ты выбрал сторону.
— А если я не выберу?
— Тогда они выберут за тебя. И нас с тобой повесят на первом столбе как предателей стабильности.
Волк ушёл, оставив Егора наедине с мыслями и картами. Красные пятна на бумаге казались пятнами крови. Каждое — чья-то смерть, чья-то боль.
***
Вечером Егор шёл по коридорам бывшего дворца. Здесь теперь размещался переходный совет — представители всех сил, которые должны были найти компромисс. Но вместо компромисса они занимались тем же, чем всегда — интригами, торгом, закулисными сделками.
Из зала заседаний доносились голоса:
— ...не можем позволить пиратам контролировать южные пути...
— ...а кто остановит экспансию Медяка на восток?..
— ...предлагаю разделить сферы влияния...
— ...война неизбежна, вопрос только — с кем и когда...
Егор остановился у двери, слушая. Те же разговоры, что были полгода назад. И год назад. И десять лет назад. Только имена менялись.
— Проводник? — знакомый голос заставил обернуться.
Сторож. Старик выглядел ещё более древним, чем обычно. Белые глаза смотрели куда-то сквозь стены.
— Решил проводить до выхода? — спросил Егор.
— Решил попрощаться. — Сторож опёрся на посох. — Завтра мы уходим.
— Навсегда?
— Навсегда. Забытые возвращаются в тень. Эксперимент с "большим миром" закончен.
Они прошли в тихий коридор, подальше от шума заседания.
— Почему? — спросил Егор. — Мы же могли...
— Что могли? — Сторож усмехнулся. — Изменить природу человека? Научить волков есть траву?
— Могли попытаться.
— Мы пытались. Полгода пытались. — Старик покачал головой. — Видишь результат? Войн стало больше. Жертв — тоже. Люди получили свободу и тут же использовали её для убийств.
— Не все. Есть же хорошие...
— Есть. Единицы. Но они не определяют общий вектор. — Сторож остановился у окна. — Знаешь, что я понял за эти месяцы? Мазай не был злодеем. Он был неизбежностью.
— Как это?
— Люди не могут жить без хозяина. Им нужен тот, кто скажет — это можно, это нельзя. Кто накажет за нарушения. Без хозяина они превращаются в стаю, которая рвёт себе подобных.
— Тогда зачем мы делали все это?
— Затем, что ты должен был это понять. — Сторож посмотрел на него белыми глазами. — Проводник ведёт людей к истине. Но истина не всегда красива.
Егор молчал. В словах старика была горькая правда.
— Что будет с Забытыми?
— Вернёмся к изначальному предназначению. Будем хранить знания и ждать. Может, через столетие появится тот, кто сможет ими воспользоваться правильно. — Сторож повернулся к выходу. — А ты что выберешь?
— Не знаю.
— Знаешь. Просто боишься признаться себе.
— И что же я выберу?
— То же, что выбирал всегда. Дорогу. — Старик остановился в дверях. — Прощай, Проводник. Было честью знать тебя.
Сторож ушёл, оставив Егора одного в пустом коридоре. Где-то вдалеке всё ещё спорили политики, решая судьбу Мешка. Но их голоса казались далёкими, нереальными.