–Держи,– старик протянул длинную трубку Тэну.– Да смотри, одну затяжку, не более! Нектар обостряет разум, расслабляя тело.
Чир-гун ревниво проследил за переходом трубки. Его взгляд не укрылся от зоркого шамана.
–Ладно, дай после и Чиру.
Анат-Тон вновь вернулся к своим мыслям, блуждающим между звезд, не замечая уже ни едва пригубившего мундштук Тэна, ни жадно затягивающегося раз за разом Чир-гуна.
–Мудрый Анат-Тон...– даже малой толики нектара хватило, чтобы Тэн осмелел. Его потянуло на вопросы, за которые обычно полагалось наказание. Он задумался, ожидая обещанного просветления рассудка, чтобы не выглядеть откровенным глупцом в глазах старика.
–Ну-ну, продолжай,– подтолкнул его шаман,– цветочный табак не только оттачивает разум, но и развязывает язык. С паром наружу вырывается скрытое...
–...а ты правда застал Великий Сбор?
Старик ответил не сразу. Забрал трубку у совсем потерявшего меру Чира, выбил ее о валун. Нашел наощупь кисет, принялся насыпать и утрамбовывать в конус трубки свежую порцию зелья. Затеплил не от костра, а раздавив об ободок конуса крохотный Яркий Камень. По поверию, огонь, добытый таким способом, чище.
–Да,– низкий бас раздался уже из золотистого облака, скрывшего черты лица шамана.
–И богов видел?
Старик усмехнулся горько.
–Не было там богов.
Тэн растерялся.
–Как? Как ....не было? А где же они...
–Ну вот так. Боги, как им и положено, пребывали на небесах.
Тэн обескуражено захлопал глазами, пропустив мимо ушей даже фразу о небесах, как очередную нелепицу. Что делать богам на небе? Кроме Хранителя Тверди, конечно.
–А кто же тогда решал судьбу мира?
–Люди. Только люди.
Тэн сосредоточил взгляд на трубке, охваченной широкой ладонью колдуна. Неужели тот напутал с рецептом зелья, и цветочный нектар оказался чересчур крепок даже для него?
–Тонкокожие недомерки? Норные падальщики, кочующие от провала к провалу в поисках вещей Прежних?
–Люди и есть Прежние.
–Прежние были могущественны, как боги!– Тэн повернулся в надежде на поддержку со стороны спутника, но Чир уже уронил голову на грудь и ниточка слюны из-под клыка потянулась к траве под ногами.
–Ну да,– не стал спорить шаман.– Быстрокрылые птицы грома, слова, звучащие на сотню дневных переходов, огненные стрелы, лодки, размером с гору... И стальной бамбук, что обнажается иной раз при оползнях, не останки детей Страшного Полоза. А стенки труб, по которым текли темные реки. Или передавался горючий воздух.
–Да кому нужен горючий воздух! – не сдержавшись, выкрикнул, вскакивая на ноги, Тэн.
От внезапного перемещения предмет, покоившийся за поясом, выскользнул и звонко ударился о валун.
Шаман ловко подхватил мелкую штуковину, отер шкуркой барсука, свисающей с наплечной перевязи.
–А вот и ответ. Из провала добыча?
–Да,– буркнул досадливо Тэн. Подросток понимал, что весь он у шамана, как на ладони. И от того злился даже больше, чем от глумливого ответа, полученного на вопрос. Надо же такое придумать... В голову бы никогда не пришло. Люди, бледнокожие тени, решающие судьбы мира! Прежние! Бред!
–Ты не веришь моим словам,– спокойно продолжил шаман.– Не страшно. Просто запомни их. Как дети запоминают страшную сказку. Единый Великий Сбор завершился великим тройственным разделением. Небо стало жестоко к Прежним, под лучами Солнца они не могли больше находиться долго. И часть из них решила искать спасение в сумраке, вгрызаясь глубже в плоть матери-земли, уповая на защиту скал. Вторые положились на хитроумные устройства, овладев искусством создавать незримые тонкие оболочки, окутывающие их тела, защищающие поселения.
–Ты про бородатых номосов и сияющих альвов?
–Да.
–А третьи?
–Третьими стали зеленокожие эрги. Любители крепкого ветра, знойного солнца, изумрудной травы и чистых ручьев.
–Подожди... Как же тонкокостные альвы, приземистые номы и славные эрги могли произрасти из одного корня?
–Мы ведь такииииие разные, да? – прикрыл устало веки Анат-Тон.
–Конечно!
–Ты же знаешь о священном хэфэ?
–Ха! Любой ребенок о нем знает!
–Естественно. А что ты о нем знаешь?
–Хэф затягивает раны, лечит, бодрит, дает силы и продлевает жизнь!
–А еще?
–При рождении, при вступлении во взрослую жизнь, при избрании вождем или колдуном старший шаман племени наделяет...