–Делает инъекцию, – перебил, не дослушав, старик, – экстракта хэфа.
–Ты говоришь непонятные слова,– только начавший отступать гнев принялся разгораться с новой силой.
Не обращая внимание на негодование юноши, шаман продолжил:
–Хэф это жаргон. Сокращение от хлорофиллум. Исчезающе крохотный живой организм, полученный скрещиванием маленькой сине-зеленой водоросли и южного гриба, образуя колонии в кровяных руслах жил, дает характерный оттенок кожи эргам. А также защиту от губительного излучения солнца. И, совсем пустячок, полную перестройку биохимических процессов организма. Закваска хэфа хранится в чанах старшего шамана. Хранится, самовоспроизводится, как ряска на поверхности пруда. И, к сожалению, постепенно вырождается. Как и порода эргов. Мы ожидали изменения пигментации кожных покровов, рассчитывали на встраивание генома в симбиотический ряд, осознавали необходимость почти полного вегетариантства. Но вот этого,– Анат-Тон ткнул толстым пальцем в желтый угрожающе выпирающий клык,– не предполагал никто. Как и жажды к поеданию мяса. Как и приступов ярости, вызванных последствиями злоупотребления белковым рационом. Как и прогрессирующей интеллектуальной деградации последующих поколений. Простая жизнь на освобожденной от гнета механизмов земле оказалась не такой уж простой, да. Впрочем, ошиблись в расчетах не только мы. Манипуляции с геномами лунного мотылька и голой землеройки не прошли даром ни для альвов, ни для номосов.
–А волшебные кольца?
–Тороидальные реакторы, дающие энергию их поселениям... Тогда всем казалось, что ресурс в двести-триста лет,– огромный срок... А нынче умирают и они, один за другим...
То ли от спокойного тона шамана, то ли сама по себе, волна гнева улеглась, и Тэна потянуло в сон.
– А все-таки, что это за штуковина Прежних?
Анат-Тон стряхнул с себя оцепенение, принялся с жаром объяснять, сопровождая слова жестами:
–Зажигалка. Средство добычи огня.
–Добычи?
–Полость внутри заполнена горючим воздухом. Когда палец проворачивает колесико, высекается искра и открывается крохотная дырочка, через которую... Не спи, Тэн!
–А? Что?– подросток сделал над собой усилие, отгоняя на время дрему.
–У меня пальцы слишком большие, попробуй сам!
–Щелк! Щедк! Щелк! – игрушка в руках юного эрга исправно щелкала, но не порождала даже намека на язычок пламени.
–Не понимаю.
Шаман отобрал предмет у Тэна, потряс его возле уха.
–Газ... то есть горючий воздух есть... Искра... Ах, ты дьявол!– Агат-Тон треснул себя по лбу,– Для искры же нужно магнитное поле планеты! А им пришлось пожертвовать ради обустройства плодородного Второго Слоя! С тех пор, кстати, и появились Яркие Камни. Побочный эффект...
Тэн-Гун с жалостью посмотрел на седого безумца.
–Ты не веришь мне? Думаешь, я смыслю в вещах древних не более, чем болотная жаба в плодах горных пьяных ягод? Смотри!
Колдун выхватил поспешно из торбы нечто поблескивающее завораживающе вороньим крылом.
–Из руин Прежних?
–Да. Малое оружие.
–Оружие?– недоверчиво протянул отрок, – Мудрый Анат-Тон, это же не тесак, не топор, не копье, не праща даже. Твоя штуковина годится только орехи колоть!
–Да что вы, нынешние, можете знать об оружии!– ноздри колдуна раздулись, глаза на миг стали холодными, словно ледяная крупа в зимней реке.
–Клац!– предмет удлинился на мгновенье в руках шамана.
–Стоит надавить на этот крючок , как раздастся гром, – не отрывая взгляда от лица юноши продолжил старик.– Трубка выплюнет злую дикую пчелу. И горе тому, кто окажется у нее на пути!
«Ага, конечно. Да у тебя и палец-то не пролезет под выгнутую скобу!»,– подумал Тэн. Его вовсе не напугал угрожающий тон шамана. С соплеменниками цветочный табак и не такое творил!
Впрочем, Анат-Тон уже справился с неожиданным приступом гнева.
–Надо же... И на меня находить стало,– пробормотал он, откладывая бесполезный орехокол Прежних.
Шаман замолчал, будто пристыженный несмышленыш. А Тэн-Гун наконец уступил сну, укутывающему его, как паук муху, в коварный шелковистый кокон.
Пробуждение выдалось кошмарным. Лежащий на боку у потухшего костра Тэн не мог поверить своим глазам. Седой Анат-Тон продолжал сидеть, низко нагнувшись над кострищем, будто пытаясь раздуть давно погасший огонь.. Вот только из груди его торчало, вонзившись на пол-ладони в дерн, боевое эбеновое копье. Оно вошло в спину, и, застав колдуна врасплох, разом оборвало нить его судьбы. Трехгранное, тяжелое, длинное, лишенное наконечника... Такое Тун видел лишь раз, мельком, у предводителя Красных Пальцев, обладателя невероятной силы Кон-Унга, сына Тор-Вальда.
–А пыль из сушеных корешков желтых кувшинок, подмешанная в табак и верно, дарует крепкий сон,– растянул губы в гадкой улыбке Чир. – Хотя и к ней привыкаешь.
Он деловито потащил один из тотемов к ногам не замедлившего объявиться, раздвинув широченными плечами утреннюю дымку Кон-Унга.
–Чир-гун... зачем?
–Затем, Тэн-гун, что я больше не «гун» у Сэгрея, отныне я Чир Проворный, орк клана Красных Пальцев!
–Клан? Орк? Проворный? – смешался окончательно Тэн. – О чем ты?
–О выборе. Я буду следовать за Кон-Унгом! Он оказался куда умнее Анат-Тона и сильнее Сэгрея!
–Сэгрей что, тоже... убит?
–Пока нет, –отозвался за Чира вождь.– Но я уже знаю, как указать ему короткий путь в Долину Предков. И вы, юные капли Обильной Росы, мне в этом поможете!
–Нет!– язык вырвался на свободу раньше, чем ум успел осознать последствия.
–Нет?– брови лидера Красных Пальцев изогнулись дугой. – Орк Чир, сходи-ка в рощу за остальными воинами. А я пока попробую убедить нашего маленького несговорчивого друга.
До того, как уйти, Чир успел прошептать что-то на ухо вождю. И, проходя мимо Тэна, прошипел тихо:
–Я рад, что ты отказался. Теперь Аника точно будет моей!
Некоторое время Кон-Унг смотрел в удаляющуюся спину Чира, будто прикидывая, как лучше начать разговор. И начал его с богатырской затрещины, сбившей с ног юнца.
–Так понятнее,– удовлетворенно заключил вождь, глядя на вытирающего разбитое в кровь лицо Тэна.– Я не люблю долгих разговоров. Мы на развалинах эльфийского холма. Под нашими ногами покоятся останки моего отца, Тор-Вальда. Он пришел сюда за волшебными штучками альвов. Но нашел лишь смерть. Глупец! Я не повторю его ошибок. И племени не позволю! Пришла пора окончательно отказаться от мерзкого наследия Прежних и полукровок! Никакой магии, никакого общения с погаными альвами и номосами, никакого прокисшего хэфа!
Бронзовый короткий клинок перекочевал из грубо скроенных ножен в огромную ладонь эрга Кона.
–Сэгрей стоит у меня на пути. И ты предпочел встать рядом. Ничего, Чир Проворный достаточно смышлен, чтобы в одиночку заманить Сэгрея в ловушку. Ты не нужен!
Тэн попятился, задел пяткой камень, повалился на спину рядом с валуном, на котором до сих пор сиротливо покоились артефакты Прежних. Не дарующая более огня зажигалка. И не отправляющий в полет злых пчел маленький странный улей. Ладонь, тем не менее, сама собой сжала рукоять механизма. Костяная накладка под пальцами изображала напружинившуюся ядовитую гадину, раздувшую капюшон. Вождь продолжал наступать неумолимо, как сама смерть, отводя клинок чуть за спину для одного единственного сокрушающего удара. Палец, после двух безуспешных попыток (у Анат-Тона точно бы не вышло), все же втиснулся под ограничительную скобу. Артефакт дрогнул, огрызнувшись, совсем не громоподобно, гавкнул коротко, как отбившийся от стаи степной шакал. Из груди изумленного Кон-Унга в месте, куда угодила дикая оса, взметнулся фонтанчик темной крови, забрызгав шкуру рыси, свисающую с могучих плеч. Палец Тэн-гуна застрял под железкой, продолжая лихорадочно вдавливать спусковой крючок, множа количество кровавых цветков, распускающихся на теле вождя. Продолговатый улей дергался в ладони, выпуская на волю весь запас не знающих жалости пчел, заливая торжествующим издевающимся лаем округу.
–Щелк, щелк, щелк...
Тэн отбросил в сторону кусок стали, ставший столь же бесполезным, как и наполненный горючим воздухом флакон с шероховатым колесиком.
Кон-Унг покачнулся и рухнул под ноги навечно склонившемуся над углями шамана. Две крохотные птички пронеслись мимо, едва не задев крыльями ухо юного эрга. Над степью, плавя дрожащую дымку, поднимался багровый шар солнца, знаменуя начало нового дня.