После того, как начальник 11-ой армии покинул помещение, полковник фон Штауфенберг поднял с пола стальной чемоданчик, прикованный цепочкой к его правой руке, подошел к застывшему у дверей по стойке «смирно» начальнику спецлагеря и пристально, снизу вверх, так как Сукантон был ростом великан, посмотрел ему глаза.
На меня произвел впечатление ваш рассказ. Ставлю задачу. Мне срочно нужен
живой партизан. Ein echter. Direkt aus den Wäldern. (Самый настоящий. Прямо из леса). Информация об этой операции является строго секретной. Отличившиеся при выполнении задания получат железный крест с дубовыми листьями и месячный отпуск. У вас есть сутки. Folgen Sie! Выполняйте!
МАГИЧЕСКИЙ ОБРЯД
Крым. 1942 г.
На рассвете 3 марта 1942 г. из оккупированного Симферополя вышел хорошо охраняемый конвой. Впереди шел грузовик с бойцами СОН (соединения особого назначения) «Бергман» («Горец»), созданного Вторым отделом Абвера осенью 1941 года для разведывательно-диверсионных операций в тылу Красной Армии. За грузовиком следовала мотоциклетная рота под командованием унтер-офицера Шотля, вооруженная турельными пулеметами на колясках. В середине конвоя ехал черный «Опель-капитан». Замыкал колонну БТР на гусеничной тяге заднего моста, вооруженный счетверенным эрликоном и автоматической пушкой.
Колонна проследовала по Бахчисарайскому шоссе и к десяти часам утра прибыла на Ай-Петринское плато. По периметру вокруг зубцов вершины (справа от нынешней верхней станции канатной дороги «Мисхор-Ай-Петри») было выставлено оцепление. Солдатам строжайше запретили смотреть внутрь оцепления, куда проследовал «Опель-капитан».
Из автомобиля вышли двое офицеров СС в чине гауптманов. Они вынули из багажника складной столик и собрали его на краю отвесного обрыва. Затем гауптманы вывели из автомобиля избитого русского пленного со связанными за спиной руками.
Передняя пассажирская дверца открылась.
Полковник фон Штауфенберг оглядел пасмурное небо, заснеженное плато, цепь стоящих спиной солдат в белом камуфлированном обмундировании и, сбросив на руки адъютанту фуражку и шинель, со стальным чемоданчиком в руке проследовал к гауптманам, державшим пленного. По его знаку они удалились. Машина отъехала.
Связанный партизан и немецкий полковник в мундире пехотного офицера с Железным крестом на груди остались на скальном балконе, повисшем на высоте километра над Южным берегом Крыма. В ушах гудело от ветра. Внизу в разрывах облаков стыло стальное море, подернутое вдоль берегов пятнами бирюзового бриза.
Назовите ваше имя, прокричал немец на русском языке. Белокурые волосы его
бились на ветру.
Зачем вам?... опухшими губами с трудом выговорил партизан.
Мне хотелось бы услышать имя такого доблестного воина, как вы.
Ну, Петр. Петр Малашенко...
Послушайте меня, Петр. Я не питаю к вам ненависти. Вы храбро сражались, защищая свой фатерланд.
Это вы сражаетесь за фатерланд, а я защищаю Родину.
Измученный пленник балансировал на краю обрыва, и как ни странно, ощущал свободу, ведь он мог в любой момент прыгнуть вниз и избавиться от мук. В глазах его горела ненависть. Не будь его руки связаны, он вцепился бы немцу в горло.
Оберст удовлетворенно улыбнулся.
Именно поэтому вы здесь, Петр, сказал он. - Богу неугодна кровь трусов и
предателей. Поэтому Иуда удавился и не пролил своей подлой крови на землю. А вот Христос не умер на кресте от удушья, как обычно случается при распятии. Христа убил ударом копья офицер римской армии Гай Кассий Лонгин, германский наемник. Петр, вы удостоитесь величайшей чести - вы примете смерть от того самого копья, которым закололи Спасителя.
Бархатное покрывало на столике трепетало под ветром. Столик улетел бы в пропасть, если бы ординарцы не прикрепили его к скальному грунту специальными штырями. От автомобиля долетали обрывки бравурного марша «Wenn die Soldaten Durch die Stadt marschieren» - гауптманы включили патефон, чтобы предотвратить даже гипотетическую вероятность того, что разговор герра оберста с партизаном подслушает кто-то из оцепления.
Отстегнув от запястья наручник, немец положил стальной чемоданчик на покрытый алым бархатом стол и открыл ключом замки прециозной штамповки.
Сквозь облака проглянуло солнце. Внутри несгораемого саквояжа заискрились драгоценными камнями золотые ножны. Немецкий полковник вынул из них старинный, почерневший от времени клинок грубой ковки. В «талии» клинок сужался, перетянутый золотым «бинтом» и вновь расширялся к острию. На месте кровостока зияла прорезь, в которую был вставлен четырехгранный кованый гвоздь, унизанный плотными витками тонкой проволоки. Ручка клинка была круглой и полой, предназначенной для древка.