Она, любя одиночество, могла делать, что хотела, думать, о чем хотела. И сколько этих дум она передумала, сколько скрытых мыслей и тайн витало в старом домике, и никто о них никогда не догадывался, не знал.
«Ключ…» Серафима даже замка в доме не имела. Двери закрывала на деревянный засов. Открывала его согнутым и расплющенным на конце куском проволоки. Может, этот ключ она имела в виду? Так он всегда валяется у порога. Сколько раз его теряли, и сколько раз делал новый такой ключ он, Алеша…
Сон одолевал. Перед глазами парня поплыли ярко-бурые круги. Он будто сорвался с кручи и полетел в пропасть. Летел, широко расставив руки, то легко взмывал вверх, то резко падал, но не чувствовал ни страха, ни боязни…
А внизу под ним в ярких красках проплывали деревня, водохранилище, старая мельница. Сверху она казалась маленькой, похожей на красную коробочку…
Глава 2 ЗАДАЧА СО МНОЖЕСТВОМ НЕИЗВЕСТНЫХ
Вчерашний разговор отца с матерью о прожитой бабушкиной жизни не давал покоя Алеше. Что-то человек должен оставить после себя. Алеша, например, знает, что бабушка посадила куст сирени… Его так и называют: Серафимин… А что еще? Неужели отец с матерью о ней больше ничего не знают? Или не старались узнать? Ведь кто-то когда-то в их роду что-то делал. Может, хорошее, может, и не очень хорошее. И вот перед смертью не договорила бабушка о чем-то важном. Говорят, перед кончиной люди вспоминают о самом значительном, происшедшем в их жизни. О какой тайне хотела сказать бабушка? Да и тайна ли это? Плохо, когда люди не знают своих родословных…
Алеша, наверное, впервые пожалел по-настоящему, что нет у него теперь ни бабушки, ни дедушки. И позавидовал своему школьному товарищу Синкевичу, у которого они были. Решил сходить к нему.
Алешка однажды читал, что родословные в старину велись в именитых семьях — царских, княжеских, дворянских… Из поколения в поколение передавались по наследству состояния, имения, титулы… Все это записывалось в специальных книгах. Но разве в титулах дело? Если по Алеше, то главное — сохранить память о своих предках, знать, какие они были, чтобы самому быть не хуже их.
Интересно, как в других семьях? Знают они что или…
Сися — так по-уличному звали Саньку Синкевича, учившегося в ПТУ, — был дома. Узнав, чего к нему пришел Алешка, вытаращил глаза:
— Родословная?! С чем это едят?
— Ну, о жизни твоих предков, — стал объяснять Алеша. — Может, дневник ведешь или что…
— Ну ты даешь, — возмутился Сися, — мне домашнее задание лень делать, а ты — дневник… Не хватало еще время тратить…
— Твой дед в молодости, говорят…
— А черт его знает, — не дослушав, перебил Санька. — Кажется, сельским Советом где-то заворачивал. Шишка по тем временам. Но как был дураком, так и остался…
— Сам ты дурак! — пренебрежение Сиси к своему деду задело Алешу, и он выскочил из хаты.
Санька вслед что-то кричал, грозился. Но Алеша не боялся Саньки. Был сильнее. Правда, Санька на язык острее. Его любимое изречение: «Пойдем, бичи, баклуши бить!» Когда-то Алеша был прямо потрясен, узнав, что «бич» расшифровывается как бывший интеллигентный человек. В шестнадцать лет — бывший! После этого он долго не встречался с Сисей. Ну, а сегодня еще раз убедился, кто такой Санька Синкевич. Бездушный человек.
Восстанавливать свою родословную Алеша решил с самого себя. Заведет общую тетрадь, расчертит ее. Об отце и матери он знает много. Об остальном расспросит. Незаметно, ненавязчиво. А потом все запишет.
И вдруг Алеша с недоумением подумал, что у него и матери разные фамилии. Мама — Мельник, он — Сероокий. Почему? Раньше спросить об этом ему и в голову не приходило.
Вечером за ужином Алеша спросил:
— Мама, почему у нас с тобой разные фамилии? Мать такого вопроса не ожидала, удивилась. Отец
с любопытством посмотрел на сына, затем на мать и, пряча улыбку, прикрыл рукой рот.
— Как тебе объяснить, — начала мать. — Я закончила пединститут, получила диплом на девичью фамилию, паспорт тоже. Чтобы не менять документы, так и осталась на своей девичьей фамилии. Папа не возражал.