— Браво! — воскликнул он. — В таком случае сама судьба повелевает вам освоить ремесло, которым вы будете заниматься с сегодняшнего дня. Для женщины-агента фригидность — фантастический козырь… Да и меня это избавит от многих забот.
— Каких же?
— Как вы знаете из учебного курса, разведка — занятие далеко не безобидное. Мы вращаемся в мире, уставленном капканами. А для женщины самое губительное — влюбиться.
— Уж здесь-то, — заверила она, — вы можете спать спокойно. Мужчина, из-за которого я потеряю голову, еще не родился на свет.
Коплан пересек комнату и открыл бар.
— Что вы предпочитаете из аперитивов? — осведомился он. — Портвейн, виски, вермут?
— Мне то же, что и вам.
— Сейчас я бы остановился на дюбоннэ.
— Не может быть! Вы смеетесь надо мной… Во время стажировки меня вынуждали поглощать невероятные количества самых крепких напитков, чтобы проверить мою устойчивость к спиртному, а вы предлагаете мне старый добрый дюбоннэ!
Он перенес столик ближе к креслам и приготовил две рюмки: Прежде чем предложить тост за ваши грядущие успехи, осталась одна небольшая формальность: ваш контракт.
Он вытащил из ящика зеленую папку из картона и раскрыл ее: — Вам, видимо, говорили, что речь пойдет о контракте на шесть месяцев. По завершении этого испытательного срока вы поступаете к нам на службу окончательно либо возвращаетесь к прежним занятиям. Важнее всего следующее: подписывая этот контракт, вы ручаетесь честью соблюдать полнейшую тайну касательно собственной деятельности, того, что вы видите и слышите, и всех лиц, которые в той или иной степени связаны с нашей Службой. Внимание: это торжественное обязательство сохраняет силу и в случае вашего увольнения по завершении шестимесячного срока или позднее. Если это условие будет нарушено, то наименее суровым возмездием станет привлечение к суду за нанесение ущерба безопасности государства. На практике же мы располагаем более радикальными средствами, чтобы затыкать рты болтунам. В контракте это, конечно, не оговаривается… Если по истечении двадцати лет у вас возникнет желание написать мемуары, вам придется запрашивать письменного разрешения министра. Сейчас я вам зачитаю всю эту белиберду. Можете свободно перебивать меня, если вам потребуются разъяснения или возникнут возражения.
Он прочел ей контракт, делая паузу после каждого пункта, чтобы видеть ее реакцию. Она сидела неподвижно, не произнося ни звука и внимательно слушая. Губы ее были поджаты, и все лицо хранило выражение неуступчивости, так портившее впечатление от ее совершенной красоты.
Прочитав последнюю фразу отпечатанного на машинке текста, он заметил, не переставая изучать ее:
— Судя по вашей реакции, вы согласны со всеми обязательствами, предусмотренными контрактом?
— Да, безусловно. Полковник Сиран ознакомил меня с ними недели три назад и подробно прокомментировал их смысл.
— Прекрасно. Дело только за подписью.
Он протянул ей ручку и разложил бумаги на столе:
— Пишите: «Ознакомилась, согласна». Теперь распишитесь.
Она подчинилась, ничуть не ощущая волнения из-за формальности, облекшей в плоть безграничную власть Службы над ее будущим.
Коплан собрал бумаги и сложил их в зеленую папку. Затем он наполнил обе рюмки и протянул одну из них Моник:
— Вот вы и приняты в нашу семейку!..
Они выпили, не произнеся ни слова.
В памяти Коплана теснились воспоминания. Ему вспомнилось собственное поступление на службу.
— Может быть, я ошибаюсь, — начал он, — но у меня создалось впечатление, что эта небольшая церемония не слишком тронула вас. Я и то растроган больше вашего.
— Приняв решение, я иду до конца.
— Надеюсь, вы до конца осознаете, что за выбор сделали только что?
— Думаю, что да.
— Мысль об отказе от всякой свободы, от всякой частной жизни вас не тревожит?
— Нет, как раз наоборот, ибо я и так мечтала отказаться от всего этого.
— Каким же был главный побудительный мотив?
— Жажда абсолютного.
— Воистину четкий и категоричный ответ.
— Мне потребовалось более двух лет, прежде чем прийти к этому.
— Прийти к чему?
— К тому, чтобы разобраться в себе. Анализируя себя, упорно изучая свое сознание, я в итоге уяснила, к чему я в действительности стремлюсь. Если бы мне было дано верить, я посвятила бы себя религии. К несчастью, я обделена верой, поэтому избрала единственный доступный идеал: служить своей стране.
Коплан слегка скривился.