А вот может. Он может быть на искомом месте не один, а с компанией наголову отмороженных соратников. Они все могут быть вооружены до зубов и готовы к бою. И, наконец, этот самый рецидивист может быть предупрежден о готовящейся засаде. Что, очевидно, сводит на нет преимущество внезапности.
Как-то так оно и случилось. Что именно — Даг достоверно не знал. По воле начальства молодому дознавателю отводилась роль даже не «плана Б», а скорее «плана В». Запас запаса. Если уж случится что-то совсем невероятное.
Для Джонсона вся эта операция оказалась лишена какой бы то ни было оригинальности. Его забрали из участка, его привезли на место, ему указали точку. Задание проще некуда: сиди здесь и контролируй, чтобы ни одна живая душа не прошмыгнула. Понял? Понял. Ну и молодец.
В качестве «стратегической точки» ему достался переулок местечковой значимости. Был, по видимому небольшой, но ненулевой шанс, что кто-то сюда может прорваться. Ну а дальше все штатно: попытка остановить, предупредительный в воздух. Если не внял — стрельба на поражение.
Расположился Даг недалеко от входа, за естественным укрытием в виде выступа на кирпичной стене. Место ему понравилось: в случае опасности можно было скрыться целиком. Камень надежно защищал от пуль, в отличии от каких-нибудь мусорных баков. Других подходящих нычек тут просто не нашлось. К тому же, кто бы ни забежал сюда с улицы, для Джонсона окажется, как на ладони. Бери да стреляй. А вот врагу еще нужно будет привыкнуть к темноте. Что не лучшим образом скажется на меткости.
Единственное, что беспокоило дознавателя:как бы не околеть от холода. Переулок располагался не самым удачным образом, так что ледяной ветер продувал его насквозь. Дагу осталось только вжаться в стену, укутавшись в казенный бушлат.
Прошел, должно быть, час. Джонсон весь извелся, переминаясь с ноги на ногу. Он уже подумывал о том, что все, может быть, кончилось? А его просто забыли поставить в известность?
Потом дознаватель услышал далекий треск выстрелов.
Будь он моложе — не телом, конечно, а ментально — рванул бы туда, в глупой попытке «помочь» своим.
Теперь же только собрался и приободрился. Лишний раз перепроверил пулевик. Вряд ли кому-то там может требоваться помощь. А если и требуется, то не от него. Есть план, и нужно его придерживаться. Если покинуть свой пост — это может поставить под угрозу всю операцию. А потому — сиди на попе ровно и жди.
Он и сидел. Ровно до того момента, как не увидел беглеца.
Тот влетел в переулок, пыхтя, как паровоз. Пар от бегуна валил, чуть ли не из ушей. Дышал тяжко, с присвистом. Не привык, по всему видать, к долгим пробежкам на свежем воздухе.
Высокий, с неприятным плоским лицом. Наверное, с такой рожей легко нагонять страх на обывателей. Рявкнул, гавкнул — любой с тобой согласится. Особенно, если подкрепить доводы пудовыми кулаками.
Доводить до рукопашной Джонсон не собирался.
Едва беглец показался, Даг уже держал его на мушке.
— Стоять на месте! — рявкнул дознаватель, — Оружие на пол!
Хорошее в переулке эхо — голос разнесся, многократно усилившись. Жаль, акустика не повлияла на убедительность.
Подчиняться бандит, конечно, не собирался. На мгновение он замер, затем рука с пулевиком метнулась вверх. Времени на предупредительный выстрел уже не осталось.
Бам!
Даг не стал растягивать удовольствие. Пальнул сразу, как увидел вражеский пулевик.
Бам! Бам!
Еще два выстрела вдогонку. Для верности.
Получив пулю, громила пошатнулся. На лице застыло недоверчивое выражение: «Неужто это в меня?». Словив «добавку» просто рухнул наземь. Головой вниз, так что пропахал лицом по мостовой. Рука все еще сжимала оружие, но пострелять ей больше вряд ли доведется.
Джонсон продолжал наблюдение, не торопясь высовываться из-за укрытия. Всякое бывает. Вдруг притворяется? Или за углом затаился его дружок? Ничего, полежит, никуда не денется. Торопиться точно некуда. Пока вот можно пулевик доснарядить.
Запихивая патроны в оружие, Даг удивлялся своему спокойствию. Нет, волнение, конечно, присутствовало. Адреналин в крови, все такое. Но как-то обыденно, без надрыва. Еще одна стрессовая ситуация, не более.
А ведь он только что убил живого здорового человека. Лишил жизни. Умертвил. Не в мыслях, не понарошку, а всерьез, взаправду. Никогда раньше Джонсону не приходилось творить такое. Первенец, стало быть.
И никакого особого волнения по этому поводу дознаватель не ощущал.