Например: как Джонсон понял, что это действительно преступник? Примет ведь у него никаких не было. И наплевать на то, что других гражданских тут быть не могло. Это ты так думаешь и все понимаешь. А у чинуш в высоких кабинетах может быть другое мнение.
Почему не сделал попытки задержать? Почему не представился? Где предупредительный выстрел? Зачем стрелял на поражение, а не просто ранил? После первого попадания — зачем сделал еще два выстрела? А мог ведь, наоборот, оказать помощь потерпевшему?
В моменте это все казалось очевидным. Но пройдет день, неделя, месяц. Вызовут на «разбор полетов». И тут уже три шкуры спустят такими бедовыми вопросами. Тем более, что и сам уже позабудешь все подробности.
Такого поворота Джонсон решил не допускать. Лучше написать больше, чем меньше. Капитан, если что, поймет. И прикроет. Своих точно сдавать не станет. А остальные — хрен чего докажут!
Поэтому дознаватель писал отчет «по уставу».
Увидел бегущего. Окликнул. Назвал себя, подчеркнув, что является представителем власти. Потребовал остановиться. Увидел оружие. Приказал опустить. Человек не внял, не подчинился. Последовал предупредительный выстрел и новый приказ сдаться. Вместо этого беглец направил пулевик на дознавателя. И закричал, выражая явную угрозу жизни и здоровью Джонсона. После этого Даг был просто вынужден стрелять на поражение.
К сожалению, после первого выстрела правонарушитель не угомонился. И продолжал целиться в дознавателя, выкрикивая угрожающие фразы. Собственно, Джонсон выстрелил снова, спасая свою жизнь.
Оказать пострадавшему помощь возможности не имел, поскольку опасался появления других преступников. А так же выполнял строгий приказ ни в коем случае не покидать назначенного поста.
О безвременной смерти подозреваемого, конечно, сожалеет. Но считает, что действовал правильно, согласно духу и букве закона.
Растянувшись в старом скрипучем кресле, Даг внимательно перечитал рапорт. Более чем достойно. Надо только еще в конце добавить про невыносимые моральные терзания, ага. Конечно, любой реально понимающий помрет от смеха, читая такую галиматью. Зато, формально, придраться не к чему. И комар носа не подточит.
Дознаватель, чрезвычайно довольный собой, отнес доклад на кафедру. Вот теперь дело сделано. Вернется ли кэп, затребует ли отчеты Устинов — Даг уже свое отпахал. Можно с чистой совестью возвращаться к действительно важному.
А важным Джонсон считал только жертвоприношения. Как их называл сам Даг — «дело о сектантах». По сути, наличие сектантов только предполагалось, доказать так ничего и не удалось. Но другой вменяемой гипотезы просто не нашлось. Не могли же такое сотворить обычные люди, «случайно».
Из стола появилась полупустая папка, содержащая кипу разрозненных бумаг. Дознаватель бережно развязал тесемки и принялся просматривать материалы дела. В сотый, кажется, раз. В слепой надежде получить внезапное «озарение». Чтобы все нестыковки вдруг сошлись, и все стало совершенно понятно и очевидно. Не тут то было.
Итак, что нам известно? Не то чтобы многое.
Такого-то числа, такого-то месяца, по такому-то адресу обнаружено расчлененное тело мужчины. Труп опознать не удалось, по каким-либо ориентировкам или косвенным признакам выяснить личность также не получилось. Перечни пропавших без вести проверяются, но соотнести жертву с одним из таких случаев не получается. По причине, собственно, того, что даже родственникам предъявить нечего.
Голова жертвы на месте преступления отсутствует. Ее местонахождение не определено. Поиски ведутся, но в фоновом режиме, а не целенаправленно.
Тело обнаружено в центре некоего рисунка, носящего явно определенный ритуальный характер. Фигура проверялась магами на предмет заклинаний — ничего, пустышка. Из этого делается вывод об «игрушечной» сущности ритуала. То есть для маньяка — или группы — преступление носит псевдомагический, возможно, религиозный контекст.
Здесь же, кстати, присовокуплены показания одного из священнослужителей. Пришлось Джонсону посетить местный храм «Единого» бога. Служитель культа опознать построение не смог, но явно указал, что к официальной религии данная фигура никакого отношения не имеет. Следовательно, является происками дьявола, чуть ли не самолично. Следовательно, подлежит осуждению и искоренению.
Немногочисленные показания прочих свидетелей. Заключение криминалиста. Черновики, содержащие некоторые измышления дознавателей. И все.
Прямо скажем, не густо.