— Люси, — дознаватель говорил негромко, но библиотекарша все равно вздрогнула, — Уже поздно. Вы задержались специально из-за меня?
— Совсем чуть-чуть, — конечно же, она сразу покраснела, — Вы так увлеченно читали… Отвлекать заинтересованного человека — кощунство.
— Да уж, весьма занимательное чтиво. Прошу простить за задержку, — Джонсон изобразил галантный поклон, — И с меня причитается, за все!
Пожав тоненькую ладошку, он оставил девушку краснеть в одиночестве.
«Надо ей, что ли, букет цветов туда принести, — решил Даг, — А то сидит целый день взаперти, белого света не видит. На улицу, наверное, годами не выходит!»
Впрочем, на улице цветов Даг тоже еще не видел. Как и травы. Деревья — и то редкость. В центре им расти просто негде — все занято камнем и копотью. А вот на окраинах, там да. Странные, не слишком высокие, разросшиеся в стороны. Интересно, какие у них листья?
Лета в Копоти Даг еще не видел. Осень, зима. Теперь вот весна кое-как надвигается. Ничего, скоро все зацветет, зазеленеет. Ага. Надо, ради интереса, выбраться за город что ли. В пределах безопасного периметра, конечно. Иначе костей потом не соберешь.
Мысли о тепле заставили Джонсона еще сильнее поежиться под порывами ледяного ветра. К вечеру «весна» вдруг подморозила, холод все еще пытался отстоять свое царство. Дознаватель прибавил шагу, торопясь поскорее добраться до жандармерии.
В отделении сразу согрелся. Время позднее, народу почти не осталось. Как раз успел застать последних задержавшихся.
— Сальери про тебя спрашивал, — хлопнул по плечу проходящий мимо Серафим, — Говорит, ты проставиться обещал!
— Успею, — Даг легкомысленно пожал плечами, — Завтра.
— А повод-то какой?
Джонсон махнул рукой, ничего не ответив. Не надо им. Меньше знают, меньше вопросов. И советов тоже. Обойдемся как-нибудь своим умом.
Прошелся мимо дежурки, кивнул троим лоботрясам. Не повезло ребятам, торчать тут всю ночь. Да еще, не приведи Единый, мотаться по вызовам. Хуже не придумаешь работы. Разве что зимой, в самые лютые морозы…
Немного притормозил у двери в котельную. Привычно прислушался, поймал ритм. Хорошо, котел работает ровно. Без надрыва, без перебоев. Механики свое дело знают.
Заходить в котельную не стал. Дело такое — зайдешь, постоишь рядом, да так и останешься часа на два. Тепло там, уютно. Хоть живи. Ругаться, конечно, будут. Но механиков Даг понимал очень хорошо. Пожалуй, иногда даже завидовал.
Темно. Света в отделении почти не осталось. Джонсон брел к своему рабочему месту почти на ощупь. Больно стукнулся коленкой, нащупал регулятор осветителя. Лампа над столом плавно разгорелась, выгрызая круг света из окружающей тьмы.
Даг уселся и замер.
Вокруг ни звука. Где-то далеко гудит котел. Что-то поскрипывает у дальней стены. Лампа коптит, дым неприятно струится в прямо в нос — надо бы тягу отрегулировать.
Заветную папку — на стол. Бумаги, рисунок «пентаграммы».
Непростой рисунок. Много раз Даг пытался его запомнить. И ничегошеньки не получилось. Вернее, в памяти-то фигура хранилась. И скопировать с другой записи — пожалуйста. Но вот воспроизвести из головы Джонсон ее не смог ни разу. Хоть где-то да ошибался. Слишком неочевидные пересечения. Контр-интуитивные повороты линий. Словно кто-то специально задался целью придумать нечто максимально нелогичное.
Листок, карандаш. Даг машинально чертил загогулины на бумаге. Мысли улетели далеко, к событиям сегодняшнего утра. Пальцы жили собственной жизнью. Невидящий взгляд уставился в окружающую темноту.
Медленно перебирал мысленные сцены засады. Укрытие, пулевик, беглец. Оклик, выстрел…
Ну что за дуралей? Неужели жизнь ничему таких не учит? Например, тому, что нельзя вечно выживать. Когда-нибудь везение кончится. Судьба повернется лицом к другому. А от пули не увернешься, как ни старайся. На что он, интересно, рассчитывал? Был ведь какой-то план. Подхватиться, застрелить дознавателя — Джонсона — и бежать дальше. Так что ли? Очень оптимистичный план. Со многими невероятными допущениями.
А может преступник ни о чем таком вообще и не думал. Просто плыл по течению. Жил, как живется. Без идеи, без цели, без плана. Живут же так люди?
Жалко злодея? Нет. Но ведь он мог и выжить. Вот, допустим, выполнил бы требования дознавателя. Бросил пулевик на землю. Улегся бы, заложив руки за голову. Сдался. И что дальше?