Джонсон отмыл руки, после чего долго тер ладони друг о друга, согревая. Взялся за лицо. Смыть подсохшую кровь оказалось не так-то просто. Физиономия в зеркале отражалась весьма условно, учитывая невероятное количество теней и бликов. Даг долго тер подбородок и шею, пока не убедился, что видимых пятен больше нет.
Еще раз всмотрелся в зеркало. Что же, не урод, но и не красавец. Обычный молодой лопух. Уши вот только… Ну да ладно, не страшно.
Зато Джонсон разом помолодел лет на двадцать. Он вскинул руки вверх, слегка напряг бицепс, легонько попрыгал. Трудно сходу сказать, изменилось ли что-то. Тело другое, но насколько оно «другое», сильнее, слабее — это надо еще посмотреть.
Чертовски не хотелось возвращаться в общую аудиторию. Слушать напыщенного козла Бляхера. Какие бы умные вещи он не изрекал. Внимать ему — все равно что становиться от него зависимым. А этого Джонсон допустить не мог.
Со вздохом оторвался от самосозерцания. Отворил дверь, шагнул в коридор.
Опа! А тут никого. Аскер, похоже, дожидаться не стал, вернулся в аудиторию.
А это шанс. Шанс хоть что-то изменить. Главное не зассать.
Даг повернулся и шагнул прочь. По все тому же коридору, но подальше от злополучной аудитории. Шум шагов эхом отразился от пустых стен. Стало слегка жутко. Ну как, слегка — до дрожи.
Джонсон остановился.
Нет, дрожал не он сам, а как будто весь коридор.
Прижал ладонь к стене — так и есть. Мелкая, едва заметная вибрация передалась от шершавой поверхности в кожу. Визуально он бы ничего не заметил, настолько дрожь казалась незначительной. Даг фиксировал ее на уровне ощущений, шестым или седьмым чувством. Нечто неявное зудело, вибрировало, вызывало подспудную тревогу.
Джонсон прошелся вдоль стены, аккуратно ведя ладонью по камню. Теперь он не только ощутил дрожь, но и выяснил ее направленность. Дверь слева по коридору. Тряска начиналась из этого помещения.
Чтобы убедиться, Даг обошел дверь со всех сторон, «замеряя» уровень вибрации. Так и есть — стоило отойти подальше, и дрожь постепенно стихала, сходя на нет. Подойдешь вплотную — чуть ли не кишки начинает крутить от низкочастотных колебаний.
Теперь Джонсон не сомневался, что за стеной работает некий колоссальный механизм. Что бы это мог быть за агрегат? Даг решил не откладывать решение вопроса в долгий ящик.
Приоткрыв дверь, он заглянул внутрь.
Помещение по размеру гораздо скромнее виденной ранее аудитории. И гораздо хуже освещенное. Дальняя стена скрылась в темноте, так что разглядеть угол было совершенно невозможно. Более менее яркий свет разливался над входом и вдоль правого края комнаты. Здесь и располагался чудовищный агрегат.
Котел — а это был именно он — впечатлял своими размерами. Трудно сказать, сколько в обхвате, но диаметр на глаз Даг оценил метров в пять. В комнате располагалась только лицевая часть устройства, увешанная датчиками. Большая половина громадной туши скрывалась за стеной. Но и того, что видно, хватало, чтобы ощутить благоговейное уважение.
Джонсон робко подошел вплотную к стенке котла. Ладонь легла на поверхность — здесь вибрация чувствовалась без всяких оговорок. Где-то там, за тонкой стальной гранью, ревело пламя, пылал жар, кипела вода, могучий поток пара крутил цилиндры. Скрытая мощь механизма подавляла.
Никогда раньше Даг не испытывал ничего подобного. Он словно стоял рядом со сверхновой звездой, только надежно закутанной в стальной кокон и усмиренной. Сам себе человек показался незначительной песчинкой по сравнению с колоссальной энергией, бурлящей в шаге.
Подспудно Даг подумал, что если котел пойдет в разнос, то взлетит на воздух не только котельная. И не одно здание. Той мощи, что скрылась за железной оболочкой, хватит чтобы сравнять с землей пару кварталов.
Если только здесь есть кварталы.
Джонсон беспокойно оглядел ряды датчиков. На то, чтобы разобраться в их назначении, времени не было, но Даг просто убедился, что все стрелки находятся в зеленой зоне. Значит, режим работы штатный, опасности нет.
В котельной было тепло. По контрасту, стенка котла казалась прохладной. Джонсон положил вторую ладонь рядом с первой. Вибрация пошла по рукам, мягко перейдя в плечи, потом таз и спину. Последней сдалась грудь. Сердце слегка противилось, но в какой-то момент вошло в резонанс с внешней дрожью.
Максимально необычное ощущение, будто дышишь в такт с громадным агрегатом, снизошло на человека. На какой-то момент он стал частью конструкции, ощутил ее проблемы и желания, почувствовал нескончаемый голод, мощь и гордость за выдаваемый жар. Потом видение пропало, но они остались незримо связанными, как разъехавшиеся по разным городам приятели.