Можно, конечно, проверять соседние ангары и склады. Но что это даст? Их тут, даже поблизости, не меньше десятка. А если брать в обозримом радиусе, то и вовсе сотни. Сколько времени у одноногого займет обойти все это великолепие?
Он почти сдался. Хотел уже плюнуть на все и отправиться восвояси. Но тут что-то изменилось.
Накатила головная боль, сдавило виски, желудок скрутило судорожным спазмом. И это случилось отнюдь не от голода и утомления. Джонсон вспомнилпохожие ощущения. Пресловутое »чувство тьмы«, которое уже приходило к нему однажды, когда он дотронулся до остывающей „пентаграммы“.
Даг вдруг со всей определенностью осознал, что не только ощущает нечто ненормальное в окружающей действительности. Но и может, немного поднатужившись, указать направление, где происходит эта «ненормальность».
Хлюпая по обледенелым лужам, Джонсон шагнул в нужную сторону. Прислушался к ощущениям, немного скорректировал курс. Да, «чуйка» однозначно указывала на небольшой старый заброшенный ангар, возвышающийся неподалеку.
Даг больше не торопился. Он понял, что означает проявившееся чутье. Жертва, скорее всего уже мертва. И ее кровь окропила готовую «пентаграмму». Спасать больше некого. Можно только мстить.
Подобравшись к ангару, Джонсон прислушался. Ни звука. Он поплелся вдоль проржавевших стен, заглядывая в каждую встреченную прореху. Ничего. Совсем. Тьма, в которой не разглядеть ни движения, ни контура. Неужели пустышка? Но «чутье» явно указывает внутрь — в этом Даг убедился, завернув за угол здания.
Здравый смысл, глаза и уши — все убеждало, что в ангаре пусто. Джонсон смело отринул доводы разума. В обветшалой стене зиял пролом, как раз достаточный, чтобы протиснуться внутрь. Туда Даг и направился.
Согнувшись в три погибели, он сунулся в щель. Освещение будто выключили — тусклый уличный свет сюда не проникал. Даг не боялся испачкаться — больше уже некуда — а потому просто лег на холодный камень и пополз сквозь дыру. Осыпающиеся края едва не разодрали спину, но он все же умудрился впихнуть себя в прореху.
Внутри здания стояла кромешная тьма и не менее жуткая тишина. Это казалось настолько неестественно, что Джонсон с минуту просто лежал, вжавшись в пол, и старался свыкнуться с окружением. «Чутье» вопило, будто он находится чуть ли не в эпицентре «ритуала». Но кроме жуткого мрака и ощущения чужеродности происходящего — Даг не заметил ничего.
Сжался в комок. Веки сомкнулись, давая глазам привыкнуть к темноте. Выждав с минуту, Даг всмотрелся во тьму.
Вечерниесумерки пытались проникнуть внутрь помещения: сквозь дыру в стене, сквозь закопченные вентиляционные окна, что виднелись под потолком. Но внутри тусклый свет словно натыкался на некую невидимую преграду и пасовал. Причем, этот «полог тьмы» занимал вовсе не все помещение. Даг с трудом, но мог рассмотреть ближайший угол, заваленный кучей кирпичных обломков. Кое-как виднелись обшарпанные стены. А вот центр ангара будто накрыло непроницаемой для взгляда пеленой.
Джонсон прикинул размеры «тьмы» — не меньше пятидесяти метров в поперечнике. Краями как раз цепляет за стены в узкой части здания. В этих местах и проще всего подобраться к «пологу».
Приняв решение, пополз вдоль стены. Инстинктивно прижимался к стене, ища эфемерной защиты. Хоть «чутье» и подсказывало, что никто за ним не следит, можно идти хоть в полный рост. Рисковать за зря Даг не решился.
Он все еще не знал, что будет делать, когда доберется до «тьмы». Так далеко план Джонсона не заходил. Оружия с собой не было, если не считать таковым добротный костыль и накопленную за время бродяжничества злость. Даг на секунду задумался и решил, что будет действовать по наитию. Старая добрая импровизация. Главное, что основная часть плана сработала. А дальше кривая выведет.
Полог тьмы приблизился, давление мрака ощущалось почти на физическом уровне. Преграда казалась неодолимой. Джонсон подполз вплотную и аккуратно протянул руку.
Пальцы прошли сквозь «тьму».
И ничего. Ни боли — помимо той, что и так терзала все тело — никаких ощущений. Будто водишь рукой по воздуху.
Не долго думая, Джонсон качнулся вперед. Подспудно ожидал сопротивления, но никакого препятствия на пути не оказалось. Голова просто просунулась внутрь «тьмы», без проблем преодолев полог.
А под пологом ситуация разительно отличалась от той, что представлялась извне.
Первое, что увидел Джонсон — знакомые контуры «пентаграммы». Фигура казалась вполне законченной, ее линии изгибались по всей территории «купола», едва не выходя за границы.