Второе крупное место расстрелов – это Хиекка.
Третье крупное место расстрелов – это «Выборгский лагерь для военнопленных», представлявший собой казармы, используемые для содержания заключенных.
[10] Казни в Выборгском замке произвел по приказу адъютанта командующего егерями подполковника Эри, командир 9-го егерского батальона лейтенанта Эркки Парвиайнен, который из своего браунинга лично добивал в голову тех, кто не сразу умер.
[11] Шюцкор (с фин. Охранный корпус, Отряд самообороны) — существовавшая в 1917 - 1944 годах финляндская полувоенная (с 1940 года часть ВС страны) организация-ополчение.
[12] Партизанский полк Каяни (Kajaanin sissirykmentti) — отряд Шюцкора сформированный в одноимённом городе. Участвовал в крупных сражениях финской Гражданской войны и белом терроре после неё. Основным командиром формирования являлся Элья Рихтниеми, одним из бойцов — будущий президент Финляндии Урхо Кекконен.
Глава 2. Выстрел бифуркации.
Глава 2. Выстрел бифуркации.
«Если история чему-нибудь и учит, то только тому, что убить можно кого угодно…», - Майкл Корлеоне, роман «Крестный отец».
«Я не нахожу в <политическом> убийстве ничего неправильного с моральной точки зрения. Всё дело лишь в том, что вы никогда не можете быть уверены, что новый человек будет лучше прежнего — вот в чем настоящая проблема», - Дж. Мори, президент ассоциации отставных офицеров разведки США.
30 августа 1918 года. Столица РСФСР город Москва.
Вспомнив детективный сюжет фильма своей юности «Трактир на Пятницкой», он напевая:
- «Наша служба и опасно и трудна,
И на первый взгляд, как будто не видна…»,
- прошёл Пятницкую улицу, быстрым шагом пересёк Садовое кольцо и, затем продолжил свой путь по Большой Серпуховской.
Наш герой, хоть и не был коренным москвичом, этот маршрут мог бы проделать с закрытыми глазами – предварительно очень хорошо изучив его, долго готовясь к некому ожидаемому событию – главным участником которого, он должен был стать.
Это был мужчина лет пятидесяти пяти - а, возможно и всех шестидесяти, несколько выше среднего роста и среднего же - хотя и довольно крепкого телосложения. Коротко стриженый, с невыразительным и незапоминающимся лицом - способном затеряться ничем не выделяясь из общей массы, в любой городской толпе… По трёхдневной небритости лица, непритязательной на особый изыск мятой одежде и, перекинутому через плечо простому солдатскому вещмешку системы «сидор» - любой встречный-поперечный прохожий его признал бы за спешащего куда-то по своим делам, представителя правящего в России с октября прошлого года, класса.
За пролетария, то бишь.
Если не присматриваться к рукам, конечно - по которым его можно принять за музыканта, как минимум, иль бери выше – за ювелира.
Миновав Павловскую улицу, вскоре – какими-то безымянными, ему одному ведомыми подворотнями, он пробрался к снарядному заводу Михельсона.
Осмотревшись вокруг и убедившись, что никто за ним не следит-наблюдает, подпрыгнув, мужчина ловко зацепился руками за пожарную лестницу на глухой (без окон) стороне двухэтажного здания и, в несколько секунд взмыл на чердак, даже не запыхавшись. Осознание превосходной физической формы в довольно «взрослом» возрасте не могло не радовать и, мужчина вполголоса произнёс:
- «ЗОЖ», ребятишки - это вам не шалам-балам!
И, уже чуть громче процитировал одного из классиков великой русской литературы:
- «Есть ещё порох в пороховницах и ягоды в ягодицах!».
Здесь, всё было ему знакомо и ведомо по неоднократным посещениям и подготовлено заранее. Пройдя по чердаку к противоположной стороне здания, он осторожно повернул согнутый крючком ржавый гвоздь и слегка отодвинул доску на фронтоне, затем через образовавшуюся узкую щель выглянул во двор гранатного цеха завода… Прождав минут пятнадцать, мужчина вынул луковицу карманных часов и, несколько обеспокоенно вопросил: