Чекист, разозлившись вышел из двери полностью:
- Кто такая и чего тебе надо, потаскуха сопливая?
И тут подскочившие с двух сторон Чёрный и Есаул схватили его под руки и, довольно громко крикнули:
- БАРОН, МЫ ЕГО ДЕРЖИМ!!!
Тот, стремительно – как мангуст выскочил из-за своего укрытия… И, не успел никто и глазом моргнуть, как он левой рукой схватив чекиста за кучерявые волосы сзади - воткнул ему поперёк горла свой «Пуукко», перекрыв таким образом дыхательное горло… И, со всех сил удерживал – невольно глядя в вылезающие из орбит глаза, пока тот после бурной конвульсии не перестал подавать признаки жизни.
Естественно, подельники не могли не восхититься своим вожаком:
- Ловко ты его!
Мадам, так вообще – смотрела такими влюблёнными газами, что Мишку бросило в жар. Но слушать комплименты было некогда:
- Не балобонь, Чёрный. Хватайте с Есаулом его за ноги и тащите в подъезд.
Затащив труп внутрь, постояли, прислушиваясь: вроде всё тихо.
Отдышавшись, он не удержавшись, сделал вполголоса замечание:
- Чё разорались то? Предупреждал же, чтоб не шумели.
Те оправдываясь:
- Так вроде щуплый – чуть крупнее тебя, а ишь ты как трепыхался. Мы уж испугались – что не удержим.
Мишка посмотрел на покойного – действительно почти его размерчик.
- Дайте знак Брегету чтоб подгонял лодку. Найдите близнецов и вместе с ними обшарьте первый этаж. Если там ещё кто будет – ничего не делать, ждать меня…
На втором этаже – жилые помещения и кабинеты, интересующие Мишку в последнюю очередь.
- …Если никого нет - ищите где у них продукты и дайте мне знать.
Сам довольно быстренько, не шаря по карманам разоблачил мёртвого чекиста пока тот не окоченел и поясным ремнём связал его одежду и обувь в узел. Себе же взял лишь трофейный «Наган» - засунув его в карман своих уже опостылевших лохмотьев и с десятка полтора патронов у нему.
Не успел он это всё проделать, как бежит один из близнецов – то ли Витька, то ли Митька – их и на свету то не отличишь, не то что бы во тьмах. Сперва испуганно шарахнувшись от трупа в исподнем, затем горячо зашептав:
- Барон! Там на кухне – три бабы-поварихи… Есаул с Чёрным спрашивают: «Что делать?».
- Показывай где.
Впрочем и без подсказки, кухню можно было найти по источаемым оттуда запахам варящейся гречки и жарящейся на плохом масле балтийской салаки. То ли Витька, то ли Митька постоянно оглядывался и делая большие глаза, шёпотом спрашивал:
- Барон! Ты их тоже зарежешь, да…?
Но Мишка не отвечал, ибо не любил в таких делах загадывать наперёд.
Резать никого не пришлось (да оно и не шибко хотелось), ибо уже пожилые женщины - враз сомлели, увидев наведённый на них ствол. Вежливо со всем политесом расшаркавшись, Миша как можно убедительнее:
- Сударыни! Мы не причиним вам никаких неприятностей - если вы покажите нам где у вас кладовая, оружейная комната и кабинет начальника колонии.
И ещё раз расшаркался:
- Извините ради Бога за причинённое ненароком беспокойство…
Потом без всякого плавного перехода, он по очереди отвесил по паре увесистых затрещин близнецам - полезшими было с ложками в большую кастрюлю с варящейся гречневой кашей:
- Обожрётесь, да потом или заснёте или обдрыщитесь с непривычки – а за вас я таскать мешки, что ли буду?
Впрочем, здесь же на кухне обнаружилась небольшая тележка, поэтому Мишкины сомнения в способности его «шкетов» «поднять» всё это богатство - вскоре рассеялись как дым от дамской папироски возле форточки.
«Сударыни» оказались вполне благоразумными и, после беспрекословного исполнения его совсем незначительной просьбы - были без всякого насилия заперты в одном из подсобном помещений. Мишка даже велел отнести туда одно ведро с водой, а другое – сами догадаются под что… Если достаточно долго просидят взаперти, конечно.
***
В кладовой оказались мешка с мукой, гречкой, пшёнкой, овсянкой и совсем уж проросшей картошкой. Имелось изрядное количество чёрных сухарей в ящиках, бутыли с растительным маслом, связки вяленой рыбой… Мыло, пачки махорки, соль, спички…