Третьей гордостью маленького Миши была старшая сестра София – воспитанница Смольного института для благородных девиц и первая красавица в городе (да, что там какой-то «город»… В мире!), выдавшаяся в мать. Когда в редкие посещения родительского крова, они взявшись за руки прогуливались по улицам, он видел восхищённые взгляды всех без исключения мужчин и завистливые женщин и, гордость за сестру - прямо-таки распирала его грудь. Часто, он ловил себя на тайных мыслях, чтоб кто-нибудь оскорбил её словом или действием…
И тогда бы он ему показал, кто такой Михаил фон Бистром!
Или, даже какие-нибудь злодеи-злоумышленники - напали бы на сестру с некими зловещими умыслами и, тогда бы он вступился за её честь и даже погиб… И все бы плакали на его похоронах и больше всех она, София:
- Прости, Мишуля, что я не взяла тебя на синема…
Отец бы говорил, утирая скупую мужскую слезу:
«Ты – настоящий тевтонский рыцарь, сын!».
А мать, поджав губы с сухими глазами горянки:
«Мой сын был настоящий мужчиной!».
И плакала бы ночи напролёт в подушку…
Ребёнок, что с него взять?!
Однако, вместо злодеев, к ним подходили гимназисты старших классов, студенты, молодые офицеры и чиновники и, забавно робея, пунцово краснея, что-то неразборчиво мямля – просили его разрешения поговорить с сестрой. Некоторые, даже пытались его подкупить - разговаривая как со взрослым, как с равным и, в то же время - как маленькому даря всякую всячину, вроде сладостей «Монпансье».
Сперва, он недоумевал – отчего это вдруг, его красавица-Софьюшка производит такое впечатление на мужчин – как невесть откуда взявшееся чудище на одинокого путника в дремучем лесу? Почему же тогда, эти большие дяденьки - не бегут куда подальше сломя голову, а назойливо лезут к его сестре как осы на мёд?
Потом, привык.
Братом Александром – самым старшим ребёнком в семье отставного пограничника, Миша тоже гордился…
Но, не сразу!
Получив образование в Санкт-Петербургском реальном училище Гуревича, тот вопреки воле отца поступил не в Павловское военное училище - считавшиеся в Русской армии лучшим строевым, а в Императорский Санкт-Петербургский Университет, где связался с «социалистами» и был через два года с треском отчислен. За это, придерживающийся монархических убеждений старший Бистром, проклял его и «отлучил» от родительского дома.
Хотя, это ей стоило пары преждевременных морщин и седого локона волос, супруга одобрила это решение.
Елизавета Николаевна была женщиной властной и решительной!
Мало того, что она была женой военного - на характер которой сказывается особенности деятельности её мужа и среды в которой ей приходится вращаться… Так ещё и по происхождению – горянка. Из таких, которые подобно героине лермонтовского «Беглеца», способны были сказать аблажавшемуся сыну:
«Ступай — достоин ты презренья!».
Брата, Миша помнил очень смутно и вполне разделял отношение родителей к нему…
Всё изменилось с началом Германской войны, когда Александр Константинович Бистром вдруг поступил добровольцем в школу прапорщиков, воевал, заслужил три Георгиевских креста за храбрость и чин штабс-капитана за службу.
Отец тогда страшно гордился, всё повторял «Кровь всё равно своё возьмёт», а свою мать - он впервые в жизни увидел плачущей…
От счастья!
…Когда весной шестнадцатого года, Александр впервые после десяти с лишним лет, приехал в отчий дом в отпуск по ранению. Вся семья в сборе – это казалось, самое счастливое время в его жизни.
Мишка тогда, прямо-таки не отходил от старшего брата-героя и, отец даже шутейно обмолвился, что тот из-за него досрочно прервав отпуск срочно выехал в Действующую армию. На самом деле, конечно, это было не так. Начиналось наступление Русской Императорской армии – знаменитый Луцкий или как чаще - «Брусиловский прорыв». Последнее большое и успешное наступление, на которое возлагали такие большие надежды…