Тот, вскочив и прижав ладонь к сердцу горячечно затараторил:
- Всемерно одобряю и приветствую такой подход… Но это опять же – поиск верного решения методом проб и ошибок! А меж тем боевой опыт будущей войны – вот он! Перед нами на столе лежит! Мы можем сэкономить как минимум лет десять, если…
Ничего не сказав, Сталин вновь взял винтовку, щёлкнув тумблером включил прицел и встав, наведя её на окно.
- Пачему, я ничего нэ вижу?
- Стекло задерживает тепловые лучи, товарищ Сталин, - ответил Фёдоров.
Подойдя к окну, тот открыл его фрамугу и прицелился вновь, наведя ствол куда-то на улицы города.
- Точно!
Положив оружие на место, Сталин сделав несколько «ходок» за спинами сидевших военных, спросил:
- И какой имэнно «боевой опыт» будущей войны, Ви увидели в этой винтовке, Михаил Стэпанович?
И, чуть позже с подначкой, пряча ухмылку за усы:
- Только покороче, если возможно – расскажите нам только самую суть! А то что-то Ви в послэднее время стали слишком многословны… Стареете, должно быть.
Прокашлявшись, тот начал:
- Принципы стратегии вечны, как египетские пирамиды и нерушимы, как обет безбрачия Папы Римского и главный из них гласит: войны обороной не выигрываются! В последней же – в Великой европейской войне, наличие множества пулемётов и полевых орудий у обороняющихся - навсегда похоронило традиционную наступательную тактику пехоты. Какое локальное преимущество в живой силе не создавай на участке прорыва, всё равно - все усилия атакующих закончатся горами трупов: сперва обученных ещё в довоенное время кадровых солдат и командиров, затем - запасников и отставников, уже было забывших военное дело…
Здесь он сделал паузу и, мельком взглянув на Фёдорова, продолжил:
- … И наконец, в бой придётся бросать почти не обученных крестьян – глав многодетных семейств насильно оторванных от своего хозяйства, под командованием вчерашних студентов и даже гимназистов со школьной скамьи. Победа в такой войне будет у того, у кого эти последние «импровизированные» солдаты продержаться дольше. Как мы с вами имели удовольствие наблюдать, вслед за нашими - воткнули штык в землю австрийские и германские солдаты, да и «последние» вояки Антанты были всего лишь на шаг от этого. Британию и Францию спасли свежие американские войска: иначе бы у них была смута – похлеще нашей!
Получилось опять же несколько многословно и не по сути вопроса, Сталин недовольно нахмурился. Свечников заметив это, как будто спохватившись перескочил наконец на тему:
- Даже многодневная обработка переднего края тяжёлой артиллерией и отравляющими газами чаще всего была бесполезной: уцелевшая пара пулемётов обороняющихся - останавливала и обескровливала целые наступающие полки! Начался так называемый «позиционный тупик» - война на истощение.
Сделав по театральному эффектную паузу, Комендант Кремля вопросил:
- А теперь вопрос к уважаемому Владимиру Григорьевичу: насколько долго нас хватит при такой войне – к которой Вы призываете готовиться?
После Польского разгрома, среди нацболов и близких к ним военспецов - даже и близко не ходила версия, типа: мол, после агрессии против «Первого в мире государства рабочих и крестьян» - все угнетённые капиталом трудящиеся мира дружно восстанут и свергнут свои преступные правительства… Даже официальная пропаганда, про такую сверхблагоприятную возможность - скромно помалкивала, призывая лишь «крепить ряды» и «готовиться к защите социалистического Отечества».
Фёдоров не задумываясь тотчас ответил:
- Не долго, если не перевести войну в маневренную на наших необъятных просторах… Вопрос только – как её «перевести», если прорвать оборону не получится за превосходством противостоящих сил противника?
Сделав жест, мол: «вот видишь!», Свечников продолжил:
Рисунок 42. Появление штурмовых частей знаменовало собой переход от убийственных и расточительных массовых лобовых атак к точечным ударам и действиям профессионалов.