Отказ окончательно обескуражил Богдана. Важность видеть ее рядом была настолько осязаемой, что все стало не важным. От этого наваждения тяжело стало дышать. И то, что только проектом он сможет удержать ее здесь, стало для него решающим шагом, для влюбления Элизы.
- Хорошо – очень медленно проговорил Богдан, - давайте пройдем в кабинет и обсудим некоторые детали. Если вы сможете мне помочь, то я оплачу за срочность и корректировки - сказал, а сам стал наблюдать за реакцией Элизы.
- Хорошо, давайте – спокойно и уверенно сказала женщина.
Дальше начались тонкие дерганья за эмоции этой дамы. Он хотел прощупать ее и понять, как себя с ней вести, чтобы она согласилась на ухаживания, но пока ничего не находил.
Пока проговаривались уточнения и разного рода корректировки, которые Элиза сразу же и поправляла, прошло несколько часов, а наваждение так и не спало.
Время близилось к ужину, поэтому попытку пригласить ее на него Богдан не оставлял.
Пока Богдан метался в своей не решительности, сама Элиза добросовестно выполняла поставленную перед ней задачу, удивляясь причудам людей. Ей не куда было торопиться, так как по сути семьи нет. Есть любящие пожилые родители и сестра с братом, которые давно и благополучного женаты с кучей ребятишек, которых Элиза безгранично любила. Самой ей не посчастливилось стать мамой, так как до банального просто, мужчина которого она полюбила, оказался не тем, кого она себе придумала и идеализировала. А после нескольких лет совместной жизни он ушел строить другую жизнь, но при этом оставался хорошим другом Элизе, так как не было в ней стервозности и всех тех муторных загонов, присущих современным людям. Может он и хотел бы быть с Элизой и строить с ней свою жизнь, но чувство, что они по сути чужие друг другу, сильно искажало представление о счастливой супружеской жизни. Поэтому они расстались тихо и спокойно, без войны. А теперь перед глазами мельтешил мужчина, который почему –то вызывал непонятные чувства. То, что реакция на него, после нескольких часов проведенных вместе, была довольно таки ощутимой в плане притяжения, не очень понравилась Элизе и она спешила, как можно быстрее закончить с запросами Богдана, а он как назло тянул время. И когда наконец он вроди бы закончил с корректировками, было уже поздно и ощутимо хотелось есть. И поэтому, когда Богдан повторно пригласил её на ужин, Элиза не сопротивлялась, а благосклонно согласилась.
Ужин проходил в тихой, почти умиротворенной домашней обстановке. В воздухе витал аромат свежеиспеченного хлеба и травяного чая, а приглушенный свет от настольной лампы мягко освещал лица за столом. Сам Богдан, казалось, совсем не собирался есть. Вилка с аппетитной вишенкой его любимого пирога осталась нетронутой на тарелке, в то время как он, прищурившись, с какой-то почти животной кровожадностью наблюдал, как ест Элиза. Его взгляд был полон нескрываемого восхищения, словно он изучал редкий и прекрасный вид. Ему нравилось в ней абсолютно все: и легкая, непринужденная манера держать ложку, и ее естественная простота, лишенная всякой нарочитости, и та необъяснимая, магнетическая притягательность, которая словно излучалась от нее. В ее движениях, в ее взгляде, даже в легком наклоне головы читалось что-то завораживающее. Конечно, взрослая, опытная женщина, такая как Элиза, не могла не заметить повышенного к ней интереса, этот почти осязаемый взгляд, который прожигал ее насквозь. В ее глазах, обычно спокойных и рассудительных, промелькнула шальная, почти игривая мысль: а почему бы и нет? Она давно не испытывала подобного внимания, давно не было мужчины рядом, чтобы согреть ее вечерами. И пусть это будет всего лишь мимолетность, короткий, но яркий эпизод в ее жизни, то можно получить от него прекрасные моменты, почувствовать себя желанной и нужной. В ее душе, уставшей от рутины и одиночества, затеплилась робкая надежда на что-то новое, на что-то, что могло бы вернуть ей вкус к жизни. Скорее всего, Богдан почувствовал изменение в настроении своей спутницы, эту едва уловимую перемену, которая словно заполнила комнату легким электричеством. Он, не дожидаясь приглашения, резко встав из-за стола, оттолкнул стул, который с тихим скрипом коснулся паркета, и быстрым, почти нетерпеливым шагом подошел к Элизе. Он не дал ей привыкнуть к его приближению, не дал ей времени обдумать, что происходит. Не дав ей опомниться, он крепко, с какой-то жадностью, стал целовать в губы, удивляясь тому, что раньше он просто ненавидел так делать, считал это пошлым и неуместным. В этом поцелуе было столько страсти, столько невысказанных желаний, что Элиза невольно замерла. Элиза не сопротивлялась, она отвечала чутко и в унисон, словно ее тело само знало, что нужно делать. Ее губы дрожали, а в глазах отражался огонь, который разгорался с каждой секундой. Она чувствовала его дыхание на своей коже, ощущала тепло его рук, обвивающих ее талию. Как они оказались в спальне, в мягком свете ночника, никто из них потом не вспомнил. Это произошло так стремительно, так естественно, словно их тянуло друг к другу невидимой силой. Они как два одиноких путника, измученные долгой дорогой, наконец-то встретились в тихой гавани, где можно отдохнуть и забыть обо всех невзгодах. Такое бывает. Люди могут долго искать своего человека, скитаться по жизни в одиночестве, а встретив его, словно стираются все границы, все сомнения и страхи. Никто не видит в другом недостатков или слабостей, наоборот, они наполняют друг друга, заделывая те трещины, которые присутствуют в родной крови, залечивая старые раны и даря надежду на будущее. В этот момент они были просто двумя людьми, которые нашли друг в друге то, чего так долго искали.