Стук в дверь был тихим и вежливым. Клэр недоуменно подняла бровь и некоторое время сидела, взирая на дверь с таким видом, словно она неожиданно стала прозрачной или превратилась в огромный кусок сахара. Нет, здешний проводник определенно нарывается, рассеянно подумала она, но отчего-то, вместо того, чтобы парой грубых слов, брошенных через перегородку, прогнать наглеца, наклонилась, протянула руку и щелкнула замком.
Элегантная дверь из темного ореха, инкрустированная серебром и перламутром, отъехала в сторону и открыла взору Клэр высокую, длинную и откуда-то знакомую фигуру.
– Прошу прощения за то, что побеспокоил вас, – стоило Клэр услышать голос незваного посетителя, как она вспомнила, где прежде видела его.
– Я толкнула вас утром в коридоре, – вместо приветствия ответила она.
– Да, – на вид ему было лет тридцать или около того, – возможно, меньше, мельком подумала Клэр. – Досадная неприятность. Боюсь, что я был… немного неуклюж.
Клэр подняла брови. Она вновь окинула стоящего в дверях молодого человека взглядом, пристально рассматривая и оценивая каждую деталь. Одет просто, даже небрежно, – узкие темные джинсы и тот же длинный белый свитер молочного цвета; высокий настолько, что для того, чтобы говорить с ним, не вставая с места, приходилось держать голову задранной, из-за чего у нее тут же начала ныть шея, черты лица мягкие и какие-то… теплые, словно быстро нарисованные тушью или пастельным карандашом. С удивлением Клэр отметила длинные, как у девушки, ресницы и веселый, по-детски непосредственный взгляд.
Что еще за чушь собачья, раздраженно подумала она.
– Что вам надо? – внезапно вспомнив, что находится в собственном купе, в специально прицепленном вагоне поезда, место в котором продается за большие деньги, – как и предполагаемый покой его пассажиров, – грубо спросила Клэр.
Молодой человек улыбнулся.
– Мне жаль беспокоить вас, – вновь мягко сказал он. – Но, кажется, произошла ошибка, и…
Клэр мысленно застонала. Сейчас он скажет, что перепутал дверь, или примется нести другую подобную ерунду, лишь бы остаться, пристроиться рядом с богатой дамочкой и заработать себе на ужин. Она скривилась. Не то чтобы она не любила проводить время с такими, как он, но сегодня у нее точно не было настроения. Клэр уже собиралась было высказать все эти соображения вслух, когда услышала окончание произнесенной молодым человеком новой фразы. Клэр встряхнулась.
– Что?
– Я сказал, не будете ли вы так любезны одолжить мне зажигалку? Моя сломалась, – терпеливо повторил он.
– Зажигалку, – Клэр, нахмурившись, недоверчиво посмотрела на него.
Молодой человек кивнул.
Несколько секунд Клэр оценивающе смотрела на него, а затем, вопреки решению, которое собиралась принять еще минуту назад, медленно наклонила голову и указала на сиденье напротив.
– Буду. Садитесь.
Молодой человек проследил за ее взглядом, снова улыбнулся и вошел внутрь, аккуратно затворив за собой дверь.
Довольно долго они сидели молча, не глядя друг на друга, курили и словно бы делили напополам возникшую в помещении легкую, задумчивую тишину. Она одета только в пеньюар и ночную рубашку, без удивления подумала Клэр. Нет, ее давно ничего не смущало. Умея смущаться, не заработаешь миллионов, тем более, тем способом, которым это сделала Клэр Цаханасян. И все-таки красоваться почти голой перед незнакомцами было не в ее правилах. Много чести. С другой стороны, разве не для этого она предложила ему остаться? Клэр безмолвно затянулась и хотела задать молодому человеку какой-то ничего не значащий вопрос, но он опередил ее.
– Мисс…
– Миссис.
Он почтительно склонил голову.
– Миссис?..
– Много раз. – Клэр скривилась и полезла за новой сигаретой. – Миссис – это все, – добавила она в ответ на выражение вежливого ожидания на его лице. Она фыркнула. – Наличие имен лишает разговор пикантности.
Молодой человек улыбнулся. Его глаза, карие, большие, какого-то необычного восточного разреза, смотрели на нее доброжелательно и с любопытством.
Она протянула ему руку.
– Клэр Цаханасян.
Он сдержанно кивнул.
– Вы не назовете мне свое?.. – после небольшой паузы спросила она.
Он продолжал улыбаться.
– Не хочу делать нашу беседу пресной.
Голос был мягким, чуть шелестящим, с низкими обертонами. Как и его обладатель, он будто вначале казался моложе, чем он есть. Клэр криво усмехнулась и откинулась на спинку сиденья, продолжив рассматривать его из-под ресниц.