Мальчик, если ты хочешь попросить у меня денег…
– Я не буду просить у вас денег.
Клэр обожгла пальцы. Он что, читает ее мысли?.. Но она тут же одернула себя. Не мысли, а утренние газеты. Только слепой и глухой в этом мире не знает Клэр Цаханасян. Уж она позаботилась об этом. Клэр повеселела.
– Чудно, – сминая сигарету в пепельнице и возникшую было дрожь в голосе, ответила она. – Закрой дверь.
Молодой человек смотрел на нее долго, не отрываясь.
– Дверь закрыта, – наконец сказал он.
Клэр сузила глаза и, протянув руку к резной панели справа от себя, повернула выключатель. Тесное помещение разом наполнил густой таинственный полумрак.
– Закрой на ключ, – тихо приказала Клэр и, откинувшись на спинку дивана, принялась смотреть, как он медленно встает и поворачивается, чтобы выполнить ее просьбу. Странное нетерпение охватывает ее, когда она видит очертания его плеч в свете луны, пробивающемся сквозь шторы, и, не в силах усидеть на месте, Клэр забирается на диван с ногами. Шелковый пеньюар холодит кожу, и, ожидая, пока молодой человек подойдет к ней, Клэр едва ли не считает его шаги.
– Трахни меня, мальчик, – низким и грубым голосом шепчет она и тут же осекается, наткнувшись на ласковый взгляд карих глаз.
Щеки Клэр вспыхивают сухим хворостом. Что-то не то… Что-то она…
Клэр прижимается спиной к стене, запахивая на груди разошедшиеся полы халата. Она понимает, что плачет, только когда чувствует, как теплые мужские ладони осторожно касаются ее лица, и мучительно вздрагивает всем телом.
Он ничего не делает: просто держит ее, будто бы вовсе не касаясь руками, Клэр кажется – держит одними глазами, стремительно снимая одну за другой личины и тайны Клэр Цаханасян, извлекая на свет из забытой Богом бескрайней тьмы испуганную и смешную Клару Вешер.
Он не вытирает ее слез. Трогает губами сначала одну щеку, потом – другую, скользит дальше и медленно проникает пальцами под одежду, растягивая удовольствие, не торопясь ее снять. Не говоря ни единого слова, он каким-то образом уговаривает ее прекратить сопротивляться, когда она, съежившись на диване и отворачиваясь от него, в неверном свете очередной мелькающей мимо крохотной незнакомой станции, устав бороться и измучившись вконец, сбрасывает надоевший халат, закрыв глаза, и падая, падая, падая в неизменно настигающий ее в такие моменты алый свет гамбургского борделя, остается один на один с вторжением, утешаясь правдами и неправдами вырванным для себя единственным правом: самой выбирать, где, когда и с кем.
Но вторжения не было. В сумерках, вновь до краев заполнивших тесное помещение, к ней прижимается длинное горячее тело, обнимая, обхватывая, впуская полностью и без остатка, ласкает, безумствуя, в ставшей вдруг праздничной тишине вместе с ней и над ней, рядом и ближе, мягко касаясь и обретая разум. И когда между двух ласковых прикосновений возникает короткая передышка, до Клэр внезапно доходит, что ее ласкают не только снаружи, но и внутри. Первый оргазм похож на вздох пойманной птицы; второй – длинный и теплый, как океанская волна. С ним к ней приходит, легко толкаясь, его собственное удовольствие, и Клэр, блаженно вздохнув, отдается ему, думая лишь об одном: сможет ли она сегодня заснуть.
Но сон не ревнив.
***
Когда утром Клэр вышла из купе, за окнами проплывали очертания Конрадовой рощи.
– Скажите, – обратилась она к проходившему мимо проводнику, – сколько времени поезд стоит в Гюллене?
– Нисколько, мадам, – вежливо поклонился тот, – наш поезд в Гюллене не останавливается. Если мадам хотела сойти в Гюллене, мадам должна была сесть в почтовый.
Несколько мгновений Клэр молча смотрела на него, будто пытаясь сообразить, что ответить, и вдруг расхохоталась – звонко и радостно, почти до слез.
– Не говорите мне, что я должна делать, – отсмеявшись, суровым басом заметила она, – и я постараюсь забыть о вашем оскорблении, – она фыркнула и двинулась вперед по коридору, – из уважения к фонду помощи вдовам машинистов.
Молодой человек ждал ее, стоя недалеко от выхода в тамбур.
– Госпожа Клэр Цаханасян, – улыбаясь одними глазами, поприветствовал ее он. Клэр протянула ему руку, и он, поднеся ее к губам, нежно поцеловал костяшки пальцев. – В почтовом поезде.
– Ну, пока еще нет, – сверкнув глазами, отозвалась Клэр.
Она медленно подняла вторую руку и, проведя ею по стене в нескольких дюймах от плеча молодого человека, дернула стоп-кран.
Поезд зашипел, крякнул и остановился.