– Я знаю, знаю, – перебил его бургомистр, – дальше.
– А дальше мы решили исправить их, – развел руками господин учитель. – Э-э-э, как на самом деле училась Клара, сейчас уже никто не помнит, включая ее саму, а если в журнале будут хорошие оценки, это придаст весомости вашим словам… – Бургомистр, в начале его фразы быстрыми шагами двинувшийся к столу, остановился и замер в ожидании. – К тому же, можно будет подарить Кларе этот журнал как знак нашей теплой привязанности и свидетельство того, что город бережно, – он замолчал и перевел дыхание; бургомистр отмер и, сделав несколько шагов вперед, обошел стол кругом, – бережно хранит память о ее первых успехах, – закончил господин учитель, вертя головой и стараясь не потерять бургомистра из виду.
– Какого черта вы делаете? – наконец остановившись и посмотрев учителю прямо в лицо, просто спросил бургомистр. – На черта ей эта… – он искоса глянул на валяющийся на столе журнал – эта старая картонка? Она миллиардер… вы хоть понимаете, кто она такая?!
– Да кто – она? Клерхен, Клара Вешер, дочка Альфреда Вешера, того, который на вокзале сортир построил, – раздался новый голос от двери. – Как по мне, журнала для нее еще и многовато будет.
Бургомистр устало закатил глаза.
– Вы-то что здесь делаете?
– Принимаю участие в общественной жизни, – на ходу поправляя щегольской пиджак и иронически кланяясь господину учителю и по-прежнему отиравшемуся на верхнем этаже Кюнтцу, ответил новый посетитель. – Вас что-то не устраивает?
– Меня не устраивает, доктор, что госпожа Цаханасян в городе уже полдня, а мы совершенно не готовы ни к вечернему празднику, ни к торжественному приему! – окончательно выйдя из себя, взорвался бургомистр.
– Не будет никакого приема, – тихим голосом, едва слышно, заметили из угла. Бургомистр вздрогнул и повернулся на звук.
– Как это не будет? Почему не будет? – встревоженно уставившись на расположившегося в тени и неизвестно как сюда попавшего Альфреда Илла, спросил он. – Да что вы молчите? Объясните по-человечески.
Пожав плечами, Илл встал со стула и, покинув свое уютное убежище, не торопясь вышел на середину комнаты.
– Помните, что рассказал начальник станции? – спросил он, оглядевшись по сторонам и критически осмотрев собравшуюся компанию.
Бургомистр нахмурился. История, произошедшая на вокзале рано утром и рассказанная начальником станции своей жене, за несколько часов стала известна чуть ли не всему городу. С одной стороны, в ней не было ничего необычного или такого, что могло вызвать опасения, с другой…
С другой, бургомистр, как и все прочие «отцы города», нутром чуял, что что-то тут не так.
Госпожу Цаханасян в Гюллене ждали с самого утра. Накануне вечером бургомистр в сотый раз сверился с расписанием поездов, и был уверен, что миллиардерша прибудет почтовым – просто потому, что все другие составы в Гюллене давно не останавливались. Поэтому когда он, вместе с другими встречавшими, включая прессу и представителей ликующей общественности, увидел, как, резко сбавляя скорость, у станции «Гюллен» застывает «Неистовый Роланд», он на несколько минут в буквальном смысле потерял дар речи. Впрочем, он довольно быстро пришел в себя и, приосанившись, приготовился к торжественной встрече целой толпы гостей.
Клэр Цаханасян была известна не только щедрыми пожертвованиями в адрес сиротских приютов и строительством соборов. Каждый, кто был знаком со светской хроникой или хотя бы раз открывал любую приличную газету, знал, что американская миллиардерша повсюду путешествует с кортежем – молчаливый дворецкий, двое телохранителей-громил, собственный автомобиль и огромный штат мелкой прислуги. К этому в городе были готовы, и бургомистр успел даже предупредить ликующую общественность, чтобы та не слишком бурно реагировала на столь откровенную, беспардонную роскошь. В конце концов, чем богаче дама, тем больший кусок ее состояния может достаться городу. Так думал бургомистр до последовавших далее событий и до того, как ему передали рассказ начальника станции.
По словам начальника станции, когда состав остановился, из поезда вышел странно одетый молодой человек в парусиновых штанах и длинном свитере, а за ним, опираясь на его протянутую руку, с подножки спустилась миниатюрная дама в легком платье и широкополой шляпе. За несколько минут, понадобившихся вновь прибывшим для того, чтобы оглядеться и убедиться в том, что они попали по назначению, с бедного начальника сошло семь потов. Еще прежде, чем он сообразил, как будет оправдываться перед вышестоящими за всю эту неразбериху с поездом и что будет делать со свалившимися ему как снег на голову пассажирами, незнакомая пара преодолела разделявшее их и его расстояние, дав усердному служащему возможность рассмотреть их поближе. Внешний облик мужчины по-прежнему ни о чем ему не говорил, но, взглянув на женщину, начальник станции вновь облился холодным потом. Вот уже целую неделю этим лицом во сне и наяву грезила добрая половина жителей Гюллена. Мысленно попрощавшись со своим постом, начальник станции двинулся навстречу гостям.