Бургомистр насупился и виновато потер лоб. Что и говорить, опростоволосился на радостях. Когда, увидев на перроне долгожданную гостью, он, восторженно улыбаясь, провозгласил: «Приветствуем в нашем городе госпожу Клэр Цаханасян и ее супруга!», миллиардерша и ее спутник переглянулись и рассмеялись так весело и искренне, что у бургомистра запылали уши и, кажется, до самого окончания встречи оставались красными.
– Ладно, чего там вспоминать, – вахмистр вышел вперед и лениво махнул рукой. – Надо думать, как нам вернуть расположение дамы. Какие будут предложения?
Все загудели разом, спеша и перебивая друг друга. В общем шуме, заполнившем кабинет, комнату незаметно покинул господин Кюнтц. Вслед ему грустно смотрела молоденькая красивая секретарша бургомистра. Господин Кюнтц ей нравился.
– Говорю вам, прием – это не решение, – прижав руки к груди и заглядывая в глаза собравшихся, доказывал господин учитель. – Если дама отменила его, значит, возможно, у нее с самого начала были другие планы. Настаивая на приеме, мы лишь усугубим ситуацию. Нужно выдумать что-то другое.
– Что другое? – хмуро глянув на него, спросил бургомистр. Сделав паузу, он мрачно обвел глазами членов городской общины. – Мы нищи как церковные мыши. – Он бросил взгляд на стол, на котором все еще лежал потрепанный классный журнал. – Последние деньги на прием ушли. А теперь…
– А теперь что нам, из-за этой фифы голодать? – вахмистр не был похож на человека, который страдает от голода, но всем в городе было известно, что долгие перерывы между приемами пищи его нервировали. – Да что там говорить…
Спор возобновился снова. Отдельные слова и фразы слились в единое целое, с шипением растворимой таблетки утонув в сплошной мешанине голосов.
– А я вам говорю, что не на что нам рассчитывать!
– Нельзя сдаваться, она три часа в городе! Еще ничего не известно!
– Да ничего мы не получим!
– Ясное дело, дохлый номер!
– Старая стерва не даст ни фартинга!
– Она не старая, – тихо сказал Илл. – Ей всего сорок шесть лет.
Но его никто не слушал.
***
В номере было темно. Клэр сидела в кресле у стола и задумчиво вертела в руках зажигалку. Едва въехав в гостиницу и вежливо отказавшись от предложения бургомистра устроить ей небольшую обзорную экскурсию по городу, она заперлась в комнате, и просидела так несколько часов, не реагируя ни на робкие вопросы встревоженной обслуги, ни на раздававшиеся время от времени длинные трели телефона, ни на подобострастные просьбы кого-то из представителей мэрии – Клэр не поняла кого – спуститься в холл отеля, где должен был состояться торжественный прием в ее честь.
Молодой человек не позвал ее ни разу. Клэр вспомнила, как он улыбнулся ей, сопроводив до номера, и, сказав, что не хочет ее тревожить, ушел в неизвестном направлении. Клэр знала, что он вернулся в шесть часов, и с тех пор не показывался.
В номере отлично работало отопление, но Клэр, как недавно в поезде, снова била мелкая дрожь.
Не в силах больше оставаться одна, она прошагала к выходу и, открыв дверь, отрывисто крикнула:
– Бобби!
Дворецкий вырос перед ней, будто из-под земли.
– Да, мадам?
Клэр молча кивнула ему, приглашая войти.
Сделав дворецкому знак следовать за собой, она взяла со стола ключ и открыла дверь, соединявшую ее часть номера с соседней. Они прошли через комнату, погруженную в полумрак, мимо широкой постели, на которой, раскинув в стороны руки и ноги, как ребенок, спал молодой человек, и, стараясь ступать тихо, чтобы не разбудить его, вышли на балкон.
Ветер ранней весны ворвался в легкие Клэр и обжег острым пламенем восторга, ярости и упрямой надежды.
– Чем я могу быть полезен вам… мадам?
Клэр вздрогнула. За долгие годы привыкнув к этому обращению, за сотни тысяч часов, связавшие воедино его и ее, научившись воспринимать его как должное, сейчас она почувствовала, что не сможет, больше не сможет делать вид, что все происходит так, как она задумала. Она обернулась и коснулась рукой прохладной поверхности застекленной двери.
– Я… – вздохнув, Клэр подняла голову и уставилась на чернильно-синий прямоугольник из тонкого стекла. – Бобби, я не знаю, что мне делать теперь.
Она не оборачивалась, но знала, что он улыбается. Чертов умник, он всегда улыбался! Всегда, когда понимал, что она…
– Вы знаете.
– Нет! – она покачала головой и даже попятилась, будто это простое движение могло помочь ей решить, что делать дальше, куда дальше двигаться и как вернуть…