— Угу,— согласился тот.
— Ну вот,— обрадовался рассказчик,— и другие тоже хотят.
Махотка начал было объяснять атаману, что он сомневается в сверхъестественном Кимкином зрении, но скуластый хитрюга перебил его:
— Оч-чень красивый город — Москва! — залился Кимка.— Очень. Но наш Заячий остров тоже — ого! Картинка, а не остров. Знаете, на кого он похож? На… осетра. Нет, на кита! Из сказки «Конек-Горбунок». Надеюсь, все читали?
Мальчишки закивали головами. Чего-чего, а уж эту сказку они знали чуть ли не наизусть.
Действительно, Заячий остров, где живут Кимка Урляев и его друзья, как две капли воды похож на чудо-юдо. Голова кита принимает удары течения. Правый бок его омывает могучая Волга, левый — приток Волги Воложка.
Мальчишки на Заячьем острове, как и всякие порядочные мальчишки, любят играть в войну, в Чапаева и Щорса, причем все хотят ходить в красных. Беляков изображают те, кто послабее, чаще всего — малыши.
Кимка признанный командир чапаевцев — заводских сорванцов. Чапаевцы и их командир живут в бараках и в кирпичных многоквартирных домах, на китовом хвосте. Соперники чапаевцев — буржуята — владеют китовым брюхом и головой. У них собственные деревянные домики, свои сады и огороды. Поселок их кличется Орловским. А сами орловцы величают себя орлами.
Заводские мальчишки завидуют поселковым, а потому враждуют с ними. Время от времени на Заячьем острове вспыхивают настоящие мальчишеские войны. Соперники устраивают кулачные бои, сражаются на деревянных саблях и кинжалах. Побеждают чаще заводские, и не только потому, что их больше,— они дружнее.
Урляев и его ближайшие соратники живут в новом трехэтажном доме рядом с непролазными болотами и камышовыми джунглями. Лучшего и не придумаешь! Здесь можно играть не только в Чапаева, но и в пиратов и даже в индейцев.
Игру в индейцев придумал лучший Кимкин друг Санька Подзоров — большой поклонник Фенимора Купера и Майн Рида. Урляев сначала был против индейцев, но, прочитав «Последнего из могикан», сдался. Недавние чапаевцы стали величать себя благородными краснокожими. На вооружение были взяты луки и стрелы. А на ложах деревянных ружей появились металлические стволы — заклепанные с одного конца медные трубки, вывернутые ребятней из старых пароходных машин. Самопалы Кимка и его друзья окрестили по-своему — п о д ж и г н ы м и. Заряжается это оружие серой от спички. Можно было бы и порохом, только где его взять?
Убедившись в том, что личный командирский авторитет утвержден им на веки вечные, Кимка распустил свое войско по домам.
— Соберемся вечером здесь же! — объявил он.— Разведка донесла, что противник построил новый штаб. Захватим его и разрушим! — Урляев подправил сползающие галифе, подаренные отчимом, и многозначительно добавил: — У меня пока есть дельце одно…
У Кимки на острове до десятка тайников: в дупле старой ветлы, на подволоке заброшенного дома, у дровяного склада, да мало ли еще где! А на днях он вместе с Санькой Подзоровым открыл целое корабельное кладбище: шесть морских кораблей! Правда, баржи и буксировщики доживают свой век на суше, в густых зарослях камыша, за баней, а не на плаву. Но для мальчишек это даже лучше.
Достав из ближайшего тайника лук и стрелы, Кимка поспешил к родному дому.
…Санька Подзоров доедал котлету, когда под окнами раздался свирепый рык ягуара. Затолкав остатки котлеты за щеку, Санька метнулся к двери, но на полпути был перехвачен матерью.
— Куда? Прожуй хоть! Избегался весь. Кожа да кости!
— Ну уж, мам, выдумаешь! — согнув руки, Санька напружинил бицепсы.
— Ладно уж! — усмехнулась Мария Петровна.— «Мускулы»… У твоего дружка щеки, как мячи, а у тебя?
— А почему, мам? Потому, что Кимка много купается, раз. Спать ложится, когда захочет, два. И, в-третьих, его почти не ругают.
Последнюю фразу Санька произнес с такой грустью, что Мария Петровна смутилась:
— Иди, горе мое, а то дружок охрип уже!..
Санька медлить не стал, хлопнула дверь, и он закричал во все горло:
— Иду-у, Соколиный Глаз!
Скатившись по перильцам невысокого крыльца, мальчик завернул за угол дома, надеясь там найти своего приятеля, но Кимки на условном месте не оказалось.
— Ким-ка! Уля-ля-ля! Где ты?!
Соколиный Глаз не отзывался. Санька ни капли не сомневался, что дружок его прячется где-то поблизости, не такой он человек, чтобы так вот запросто взять и появиться. Конечно же он рассчитывает на то, что Санька начнет его искать. Но не тут-то было! У Меткой Руки (так Санька называл себя с некоторых пор) созрел собственный план.
— Кимка-а! Я иду ку-паться! — крикнул Санька и, по-солдатски отбивая шаг босыми пятками, двинулся к Воложке, напевая: