— Давай дальше, — сказал я.
— Перед войной я был электриком, — донесся шепот из темноты. — Не просто хорошим — мастером своего дела! Он знает об этом, поэтому и оставил меня в живых, как я вам уже раньше рассказывал. Проклятый Сатана!
Все переменилось после войны. Работу получить стало трудно, а жизнь вздорожала. Да и я на многое стал смотреть по-другому. Я достаточно видел всякой дряни, которая, сидя в тылу, хорошо погрела руки на войне. Какое право было у них иметь все, когда те, кто воевал, и их семьи жили в полнейшей нищете и голодали?
Я всегда был на все руки мастер и легок на ногу. А лазил! Лазил, как кошка! Чертовски ловко. И бесшумно. Знаете, как меня называли? «Привидение в галошах». Я не хвалюсь, сэр. Просто рассказываю.
«Гарри, — говорил я себе, — все устроено очень несправедливо. Настало время извлекать пользу из своих талантов. Пора заняться настоящей работой, Гарри».
На новом поприще у меня все с самого начала пошло хорошо. Я поднимался все выше и выше. От сельских домиков к городским многоквартирным домам, от них к респектабельным особнякам. И ни разу меня не поймали. Королевский Кот Гарри звали меня. Я взбирался по водосточным трубам так же ловко и бесшумно, как по колоннам подъездов, а по стене огромного дома — так же ловко, как по трубе. Новой работой, как и прежней, я овладел в совершенстве.
Потом я встретил Мегги. Такой Мегги больше нет на всем свете! Как быстры были ее пальчики — по сравнению с ними, все остальные двигались, как в замедленном кино. И кроме того, она была настоящей королевой, когда этого хотела!
Много превосходных воров хотели заполучить Мегги, Но она никого не желала. Она была целиком погружена в свою работу.
«Черт возьми, — свысока бросала она, — зачем мне муж? Лишняя головная боль!»
Мегги отшивала всех.
Капитан, мы сразу же сошли с ума друг от друга. И вскоре поженились. Мы сняли отличный домик в долине Майда. Был ли я счастлив? А она? О, Господи!
«Теперь, Мегги, — сказал я, когда промелькнул медовый месяц и мы вернулись домой, — тебе больше не нужно работать. Я хороший добытчик, усердный и добросовестный работник. Тебе нужно только наслаждаться жизнью и сделать наш дом уютным и счастливым».
И Мегги ответила: «Хорошо, Гарри».
Помню, тогда я носил щегольскую булавку для галстука с большим рубином — ее свадебный подарок. Она подарила мне часы и изящное кольцо с жемчужинами. Этим кольцом я залюбовался на руке одного великосветского джентльмена в отеле, где мы остановились. И в ту же ночь, когда мы вошли в нашу комнату, она вручила мне его как подарок. Вот как умела работать Мегги.
Я с трудом подавил смешок. Этот прошептанный в ночи роман о честном солдате и способном электрике, превратившемся в столь же честного ночного грабителя, был как раз то, что нужно, чтобы завершить эту ночь. Он вытеснил из моей головы бесконечно прокручивавшийся фильм ужасов и вернул меня в нормальное состояние.
— Через ночь или две я решил взять выходной, и мы пошли в театр.
«Как тебе нравится эта булавка, Гарри?» — спросила Мегги и стрельнула глазками на сверкающий бриллиант, украшавший галстук денди, сидевшего позади меня.
«Прелестная вещица», — неосторожно ответил я.
«Вот она!» — сказала Мегги, когда мы пришли домой.
«Послушай, Мегги, — сказал я. — Я уже говорил тебе, что я не хочу, чтобы ты продолжала работать. Разве я нарушил свое обещание и мало зарабатываю? Разве я сам не могу достать все булавки, какие мне понравятся? Мегги, я всего-то и хочу — возвращаться после трудной ночной работы в удобный, уютный, счастливый дом, где меня ждет любящая жена. Я не хочу, чтобы ты работала, Мегги!»
«Хорошо, Гарри», — сказала она.
Но, капитан, лучше не стало. Получалось так, что если мы выходили вместе, я даже не решался взглянуть на мужской галстук, или часы, или что бы то ни было еще. Даже в магазине я не смел остановиться около понравившейся мне вещи, Я был абсолютно уверен, что все они окажутся у нас дома либо сразу, как только мы войдем, либо на следующий день. А Мегги была так горда и так рада приносить их для меня, что я не мог на нее сердиться. Ах, какая это была любовь! Но... Черт возьми!
Она действительно всегда ждала меня, когда я возвращался домой. Но если я просыпался раньше времени, ее не было. А если я просыпался после ее возвращения, первое, что я видел, были деньги, или меховое пальто, или пара колечек на столе.
Она продолжала работать!
«Мегги, — говорил я, — так дело не пойдет. Ты обижаешь меня. А что будет, когда детишки появятся? Папочка работает целые ночи напролет, а днем спит. Мамочка работает целыми днями и спит, когда папочка работает. Черт возьми, Мегги, они же так могут сиротами вырасти!»
Но все оставалось по-прежнему, капитан. Она любила свою работу больше, чем меня. А может, она просто не могла нас разделить.
И в конце концов я бросил ее. Это было очень больно. Я любил ее, любил наш дом, но я не мог больше этого выносить.
Поэтому я и переехал в Америку. Королевский Кот Гарри превратился в изгнанника, потому что его жена не хотела бросать работу.
Дела шли хорошо, но я не чувствовал себя счастливым. Однажды, когда я болтался за городом, я наткнулся на огромную стену. Такая стена, конечно, ввела меня в искушение. Я обследовал ее, обнаружил железные ворота, за ними дом и охрану. Массивные ворота были не заперты.
«Боже мой, — сказал я себе. — Не иначе как Герцог Нью-Йоркский живет здесь».
Я провел рекогносцировку. Стена была миль пять длиной. Днем я прятался за ней и той же ночью взобрался наверх. Ничего не было видно, кроме деревьев и далеких огней: казалось, там стоит огромнейший замок.
Первым делом я стал искать провода. И точно, по внутреннему краю стены шел провод. Только благодаря своей всегдашней осторожности я не коснулся его. Он должен быть под напряжением, рассудил я. Я огляделся по сторонам и решился на мгновение зажечь фонарик. Высотой стена была примерно двенадцать футов. У основания стены, как раз там, куда можно было спрыгнуть, тянулись еще два провода.
Кто-нибудь другой отступил бы. Но просто так Королевским Котом не называют. Я прыгнул. Приземлился мягко, как кот. Прокрался среди деревьев, как ласка, прямо к большому дому.
Какие-то странные люди прогуливались вокруг дома и бродили внутри него. Через некоторое время свет погас почти всюду. Выбрав удобное место, я влез в окно и оказался в большой комнате. Вот те на! Сколько всего было в этой комнате! У меня голова пошла кругом. Я выбрал несколько вещиц на свой вкус. И потом заметил нечто странное: в этой комнате не было дверей!
«Как, черт возьми, они сюда попадают?» — спросил я себя и обернулся к окну, через которое я сюда залезал.
Боже мой, капитан, я чуть из рубашки не выскочил. Окон не было. Они исчезли! Вокруг были только стены.
Вспыхнул яркий свет. Прямо из стены вышли несколько человек с веревками, а за ними появился громадный мужчина. Я испуганно съежился под его взглядом. Если раньше я чуть из рубашки не выскочил, то теперь я уже и штаны чуть не потерял.
Вы, конечно, поняли уже, что это и был проклятый Сатана. Он стоял, прожигая меня взглядом, а потом начал задавать вопросы.
Я рассказал ему все, капитан. Как будто он был сам Господь Бог. Он крепко меня прижал. Я рассказал ему все: о том, что я был электриком, о новой работе, о Мегги. Так же, 'как я рассказал вам, только еще подробнее. Это правда, сэр, я выложил ему всю мою жизнь, с тех пор как вышел из пеленок.
Он засмеялся. Ужасный смех. Вы его уже слышали. Господи, как он смеялся! Потом, помню, я стоял у стола и все сначала повторял Конзардине.
С тех пор я здесь, капитан Киркхем. Он приговорил меня к смерти и рано или поздно исполнит свой приговор. Если только первым не отправится на тот свет. Но он решил, что я буду ему очень полезен. И пока я нужен ему, он не будет трогать меня. К тому же он говорит, что я развлекаю его. Этот кабан сам не свой до таких развлечений. Он привел меня туда, в храм, вместе с Конзардине и со всеми остальными и заставил меня рассказывать им о моей работе, о моих стремлениях, о моих сокровеннейших чувствах. И о Мегги тоже. Все-все о Мегги, сэр.