Когда Фригг ошарашила нас новостями, поезд с протяжным скрипом затормозил, словно даже локомотив решил спросить: «Чего-о-о-о?!»
Из динамиков вагона сквозь помехи донеслось объявление на английском – что-то насчет возможности пофотографировать водопад. Я не понимал, почему ради этого надо было останавливаться, ведь мы уже проехали сотни потрясающих водопадов, но туристы вскочили на ноги и повалили наружу, так что вскоре в вагоне остались только мы: Сэм, Мэллори, я и миссис Вселенная.
Мэллори остолбенела и сидела как приклеенная добрых двадцать секунд. Когда в проходе между сиденьями никого не осталось, она вскочила на ноги, прошла в конец вагона, потом обратно и заорала Фригг:
– Нельзя же просто явиться из ниоткуда и вываливать такое!
Орать на богинь вообще-то очень плохая идея. За это запросто могут проткнуть насквозь, укокошить молнией или скормить гигантским кошкам. (Последнее – это про Фрею. Не спрашивайте.) Но Фригг и ухом не повела. Она была такой спокойной, что прямо даже не верилось, как это они с Мэллори могут быть в родстве.
Теперь, когда богиня наконец обрела ясный облик, я разглядел бледные шрамы у нее на щеках, словно дорожки слез, протянувшиеся вниз от бело-золотых глаз. На безупречном божественном лике они смотрелись дико и к тому же напомнили мне о другой богине – Сигюн, странной молчаливой жене Локи.
– Мэллори, – произнесла Фригг. – Дочка…
– Не называй меня так!
– Ты ведь и сама знаешь, что это правда. Ты начала догадываться об этом много лет назад.
Самира гулко сглотнула, словно все последние несколько минут не могла вспомнить, как это делается.
– Погодите. Вы – Фригг. Супруга Одина. Миссис Один. Та самая Фригг.
Богиня рассмеялась:
– Насколько мне известно, дорогая, я единственная Фригг. Это не слишком распространенное имя.
– Но… вас же никто никогда не видит. – Самира принялась хлопать себя по одежде, словно разыскивая в карманах ручку, чтобы взять автограф. – То есть… вообще никогда. Я не знаю ни одной валькирии или эйнхерия, кто бы хоть раз встречался с вами. И вы говорите, что Мэллори – ваша дочь?!
Мэллори замахала руками:
– Прекрати уже фанатеть, валькирия!
– Но разве ты не видишь…
– Что перед нами еще одна родительница, наплевавшая на своего ребенка? Как же, вижу! – Кин сердито уставилась на Фригг. – Если ты моя мать, ты ничем не лучше моего папаши.
– Ах, дитя. – Голос Фригг наполнился печалью. – Твой отец не всегда был таким сломленным, каким запомнился тебе. Мне жаль, что тебе не довелось увидеть его таким, каким знала его я, прежде чем он начал пить и озлобился.
– Ой, представляю, как это было бы чудно. – Мэллори заморгала покрасневшими глазами. – Но раз ты принесла извинения, будем считать, что все забыто.
– Мэллори, – сказала Самира. – Как ты можешь быть такой бесчувственной? Это же твоя мама! Фригг – твоя мама.
– Точно. Я слышала.
– Но… – Сэм покачала головой. – Но это же хорошо!
– А вот это уж мне судить.
Мэллори плюхнулась обратно на свое место, скрестила руки на груди и мрачно уставилась в клубящиеся облака в сумке своей матери.
Я попытался найти какие-то черты сходства матери и дочери. Но кроме рыжих волос не нашел ничего. Фригг куталась в мягкие белые облака. Она излучала спокойствие, безмятежность и печаль. Мэллори же смахивала на песчаную бурю, она вся как будто состояла из возбуждения и ярости. Несмотря на боевой шлем богини, я с трудом мог представить, чтобы Фригг орудовала двумя клинками в драке. Точно так же, как не мог представить, чтобы Мэллори смирно сидела и вязала облачный шарф.
Я понимал, почему Мэллори так злится. Но в то же время я разделял и тоску, звучащую в голосе Самиры. Сэм, как и я, потеряла маму. Мы с ней оба готовы были отдать все, что угодно, лишь бы вернуть наших матерей. И нам было не понять, как можно отмахнуться от матери, пусть даже она ждала полвека, прежде чем объявиться.
Слева от поезда раздалось пение, голос певицы проник в вагон через открытые окна.
Фригг повернула голову, прислушиваясь.
– А, это просто смертная певица тешит туристов. Она притворяется духом водопада, но она не настоящая никса.
Я содрогнулся:
– Это хорошо.
– Ты прав, – сказала Фригг. – Вам и без того хватит забот с трэлями великана.
Сэм заинтересованно наклонилась вперед:
– С трэлями великана? То есть с рабами?
– Боюсь, что так, – признала Фригг. – Рабы великана Бауги стерегут мед поэзии. Чтобы одолеть их, вам понадобится камень, что лежит в кармане у моей дочери.
Рука Мэллори машинально метнулась к карману куртки. А я и забыл, что точило у нее. По-видимому, и она сама об этом забыла.