Кристина сидела напротив, опустив голову.
- Да я знала, что будет ребёнок, ты ещё до меня не дотронулся, а я знала. И знала, что я от него не буду избавляться. Он - мой и мне он нужен! Что теперь делать я не знаю. Сделаю, как ты скажешь, но от ребёнка я избавляться не буду! Макс медленно, с трудом проговорил:
я тебя об этом и не прошу. Просто сказка кончилась - начались будни. - +-Надо думать, где ты будешь рожать, где будешь жить после родов. Нужны нормальные условия, это с одной стороны, а с другой: лучше бы забраться туда, где мало людей. Бревиль посоветовал мне замок виконта Амиранта. Он сказал, что это его друг и ему не откажет.
- Он тебе не всё сказал: этот виконт ухаживал за мной. Я ему отказала. Он удалился и больше в нашем замке не показывался. При таких обстоятельствах, я не знаю хороший ли это выход. Но человек он хороший, и всё же это, мне кажется, неудачный вариант.
- Да, наверно, это неудачное решение. Придётся поискать что-нибудь ещё.
- Я ни в чём не уверена. Может брат и прав. Виконт всегда был безупречным в поведении по отношению ко мне. Это мне неловко: сначала отвергла, а теперь прошу о помощи. - А что-то можно ещё придумать? К матери тебе точно нельзя. Сгрызёт заживо. Можно поговорить с королём Вольфгангом. Он может найти подходящего барона где-то в глуши.
- Пожалуй, лучше виконт. У Вольфганга такая жена и дочки, что будут знать все от южного побережья до ледяного океана.
- А любовь виконта не помешает тебе нормально жить в том замке?
- В любом случае, в любом месте легко нигде не будет. Но зато у нас будет ребёнок. Я его уже сейчас люблю.
- Хорошо. Тогда Виктор тебя отвезёт на катере, когда скажешь.
Решение принято, хотя и не скажешь хорошее ли оно. Максим хотел уберечь Кристину от злых слухов и охранить сына. Она заявила, что это точно сын. Во всяком случае, в глуши легче сохранить тайну. А что будет дальше - посмотрим. Здесь в замке у озера Кристину никто не должен видеть беременной. Пока ничего не видно, месяц у нас ещё есть. Как не хочется расставаться с Кристиной! Такой близости с Маргаритой у меня никогда не было - думал Макс. Но то, что будет ещё один сын, конечно, радость. Но что подумают дети? Вот это беда, даже хуже возвращения Маргариты. Бревиль, правда, ненароком рассказал, что она не расстаётся с менестрелем, но это ещё не доказательство.
Пришёл Павел и рассказал, что у него есть теория телепортации, которую используют дети. И на этот раз теория должна помочь освоению этого действия. Конечно, Артём и безо всякой теории может, что угодно зашвырнуть куда угодно, но при правильном применение может, сделает ещё точнее и лучше. Максим заинтересовался: а может ли он сам сделать с помощью теории что-то подобное? Павел с энтузиазмом сказал, что гарантирует это. После объяснений Максим попробовал зашвырнуть камень на вершину горы и получилось. Там возник снежный выброс, и сошла небольшая лавина. Это действительно был прорыв: до сих пор у Макса такого не получалось. Первое, что стал делать Максим - это увеличивать дальность перемещения. Последний бросок можно было видеть только в хороший бинокль. Причём в земной, электронный.
- Ты сделал великое открытие! Подумай, чего ты хочешь, и мы оформим это через регентский совет - заявил Максим, но оказалось, что у Павла все уже продумано. Хотя Максим сильно сомневался, что это придумал сам Павел, он согласился на все его требования. Скорее всего, это жёнушка позаботилась, уж больно всё продумано до самых мелочей. Мужчины скорее нацелены на главное, но поскольку Максим был заранее согласен на любые претензии первооткрывателя он и не переживал. Ну, усадьба, это нормально, должен же быть у единственного учёного планеты свой дом. Титул? Да сколько хочешь. Причём имперский. Пусть будет графом! Первое достижение науки на Флоре: пособие как обучать телепортации и телекинезу. Можно ещё титул академика Флоры дать - не жалко. Вот с деньгами похуже: замок построить это вам ни кот чихнул. Кто-то фыркнул на диване: я думал, хоть тут кота трогать не будут! Павел поднял голову. Он прилично овладел ментальной речью.
- Это что кот? - спросил он.
- Он самый - ответил Максим и рассмеялся, ему казалось символичным, что беседуют мысленно первый учёный планеты, первый говорящий кот и первый наместник планеты и сказал: